Без тебя - [88]

– Эй, послушай! Я буду удивлена, если после смерти очнусь среди фей и окажется, что какое-то загробное существование все же предусмотрено. Тогда я вернусь и устрою тебе веселую жизнь. Возможно, я проникну к тебе в спальню и переверну корзину с нижним бельем или так перемешаю твои туфли, что ты даже пару себе не подберешь.

Она изобразила ужас, и я засмеялся, хотя в животе у меня все сжалось.

– Мне легче представить себе, как я просыпаюсь однажды, а моя кровать усыпана листьями или цветами.

Она тоже рассмеялась и, склонившись, поцеловала меня в макушку.

– Ты прав. Надеюсь, я буду более утонченной, но, честно говоря, если я засну и проснусь чертовым духом, то сделаю так, что ты будешь выглядеть, словно побывал на Магди Гра[26].

* * *

– Симптомы дали себя знать сразу после того, как мне исполнилось тридцать четыре года, – рассказывала она, когда мы на следующей неделе лежали как-то ночью в постели.

Нервное ощущение первых дней улеглось, и я снова мог получать удовольствие от близости с ней.

– После смерти папы я сдала генетический анализ, а потому знала, что это должно случиться. Я знала также, что это случится рано из-за высокого числа CAG-повторов. Ты помнишь, сколько их у меня?

– Помню, что много.

– Сорок восемь, – произнесла Лайла, и по ее тону становилось ясно, что об этом числе она часто вспоминала на протяжении своей жизни. – Это много, но это не значит, что болезнь Хантингтона будет протекать с большими осложнениями, просто симптомы, скорее всего, проявятся раньше, и болезнь разовьется стремительно. Со мной это приключилось точно по расписанию.

– А с твоим отцом?

– Он был постарше, когда заболел, а бабушка – и того старше. В некоторых случаях течение болезни усугубляется с каждым последующим поколением. Именно поэтому у меня нет детей. На мне все это и закончится.

– Как ты поняла, что заболела?

– У большинства людей сначала проявляются психиатрические симптомы. Часто это необъяснимое возбуждение либо депрессия, но мне кажется, со мной пока все в этом плане в порядке. У меня же начали неметь ступни ног. Я это ощущала и часто выходила из себя. Я читала, что умственный труд смягчает двигательные симптомы, поэтому вместо того, чтобы обратиться к врачу, я начала работать, словно одержимая. Я работала и занималась научными исследованиями. А еще я злилась на весь мир.

– А потом ты вышла на невролога из Мексики?

– Нет, сначала я нашла Линн. Я предприняла то же, что и ты в то утро в больнице: пыталась уговорить ее подсказать мне хоть какую-то возможность исцелиться, – негромко рассмеявшись, сказала Лайла. – Меня терзало безумное подозрение, что существует какой-то прорыв в лечении, но она это от меня скрывает. В клинике у Линн я встретилась с Харуто.

Мы замолчали. Я смахнул волосы, упавшие ей на лицо, и прислушался к шуму океана.

– Хочешь, я тебе о нем расскажу?

Голос ее был тихим. Конечно, я не хотел. Я не хотел ничего знать, но в ее словах звучала такая тоска, такое желание выговориться, что я подавил растущую во мне ревность.

– Конечно.

– Ты мне никогда не рассказывал о своих бывших.

– О моих бывших рассказывать неинтересно.

– Уверена, что они о тебе рассказывают.

– Все мои бывшие уже давным-давно замужем, счастливы и хоть раз в жизни сообщили своим мужьями, что Каллум Робертс был тем еще засранцем.

Мы оба тихо рассмеялись.

– Расскажи хотя бы об одной.

Я вздохнул.

– Ты излишне требовательна. Я расскажу тебе об Аннализе. – Аннализа была моей последней подружкой до Лайлы. – Глупенькая, вечно хихикающая девчонка. Серьезно.

– Дай догадаюсь! Она была инструктором по фитнесу?

Похоже, Лайла решила меня немного поддразнить.

– Ошибаешься, – самодовольно произнес я, пока не осознал, что правда куда непригляднее. – Она врач-косметолог.

– О, это идеально! Дай-ка снова угадаю… Она была твоим личным косметологом.

– Недолго.

Я притворился, что пытаюсь выгородить себя. Похоже, тяжелый разговор вдруг принял легкомысленный оборот. Если даже шутить будут за мой счет, ничего страшного. Так все равно предпочтительнее.

– А разве конфликта интересов в ее случае не было? Разве юристы и врачи имеют право встречаться со своими клиентами?

– На самом деле это было даже удобно. Она не приходила ко мне домой до тех пор, пока мы не начали появляться на людях.

– А эта Аннализа, не приходившая к тебе домой косметолог, была красива?

– Не красивее тебя, но симпатичная, – не кривя душой, заявил я. – Миловидная – более точное для нее определение, чем красивая. Все мои бывшие подружки были симпатичными. Когда-то это казалось мне очень важным. Неудивительно, что я так и не остепенился.

– И что пошло не так?

– Мы встречались несколько месяцев. Все вроде было нормально… даже более чем нормально, но… Я не знаю… Я просто понимал, что наши отношения ни к чему не приведут…

– Она не была идеальной?

– Нет, не была, – согласился я.

Сердце мое норовило вырваться из груди. Я вдруг понял, что могу честно во всем признаваться и мои слова не причинят никакого вреда, ибо ситуации достигла, что называется, самого дна.

– Она не была тобой.

В глазах Лайлы вспыхнули игривые огоньки. Она прикусила губу и оперлась о мою спину. Я чувствовал, что она расстроена, и подозревал, что она не отступится. Лайла хотела меня. Больше ей не было нужды что-либо от меня скрывать. Я тоже мог быть с ней предельно откровенен.