Без тебя - [55]

Когда мне еще не было тридцати, папа иногда заговаривал со мной о том, что неплохо бы мне остепениться. Его беспокоило мое будущее. Иногда его благонамеренные речи превращались в многословные проповеди о том, как знакомство с моей мамой изменило его жизнь. Надеюсь, я вел себя достаточно уважительно, но, признаюсь, меня очень раздражал его идеалистический взгляд на мир. К этому времени у меня уже было множество подружек, и я хорошо знал, как работает система и какие чувства во все это вовлечены.

До знакомства с Лайлой я не понимал настойчивого утверждения отца, что подходящая женщина может и вправду изменить мою жизнь. Десятилетиями пренебрегая его советами, я вдруг понял, что во многом на него похож. Мы были мужчинами, которые быстро и сильно влюблялись, пусть даже я полжизни потратил на то, чтобы найти ту, которая мне подходит, и узнать о себе это.

Я размышлял над тем, когда следует, если следует, сказать ей об этом. Возможно, это случится через многие месяцы, которые перейдут в года. Не исключено, что мое признание будет тысячи раз застревать у меня в горле, зачахнет и умрет из-за того, что Лайла станет настаивать на том, чтобы мы жили одним днем.

Не имело значения, что она делала или говорила сегодня днем. Она может до конца своей жизни ходить босой, а я все равно буду безумно любить ее до отвращения грязные ноги.

Я безнадежно, целиком и полностью влюбился в нее, по крайней мере с того дня, как это осознал. Все, что мне оставалось, – следить, чтобы она от меня не ускользнула.

* * *

Азиат на фотографиях в квартире Лайлы привлек мое внимание уже в первую ночь, когда я оказался там. Иногда, когда она на меня не смотрела, я разглядывал их совместные снимки, пытаясь угадать, насколько близки они были друг другу. Я пришел к выводу, что их явно связывали романтические отношения. Они достаточно долго встречались, чтобы побывать по меньшей мере на трех континентах. Я несколько недель разглядывал эти фото, и азиат уже не казался мне полным незнакомцем. Меня сводили с ума догадки, кем же он был для нее.

Однажды поздно вечером Лайла стояла на балконе. Уже стемнело, но она купила новое растение. Оно показалось Лайле каким-то увядшим, и она решила срочно пересадить его. С моря дул легкий бриз. Я наблюдал за ее работой через колышущийся тюль гардин. В это время я просматривал на лэптопе пришедшие за день на мой электронный ящик письма. Дело оказалось не особенно интересным, поэтому я пошел на кухню, чтобы налить себе стакан воды.

Возвращаясь к столу, за которым прежде сидел, я снова скользнул взглядом по фотографиям и решил как бы невзначай спросить:

– Кажется, ты много путешествовала с этим парнем? Он твой друг?

Лайла повернулась, чтобы увидеть, о ком я говорю, а потом снова уставилась на цветочный горшок.

– Нет. Он был моим любовником.

Она больше ничего мне не сказала бы, если бы я не стал на нее давить.

Я все еще стоял, повернувшись спиной к гостиной, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно:

– Вы долго были вместе?

– Около года.

Я ждал, но она молчала. Это было все равно что рвать зуб.

– И-и-и?

– И-и-и?

– И-и-и? Я не знаю. Хоть что-то.

– Ревнуешь?

– Нет… Просто любопытно.

Конечно, я ревновал… очень ревновал, особенно сейчас, когда она заявила, что была с ним целый гребаный год, а когда я пытался запланировать что-то на неделю вперед, Лайла сразу же начинала нервничать.

– Его звали Харуто Абель. Мы были вместе, а потом он умер. Конец истории.

Ее слова всерьез меня задели. Шокировало даже не то, что она сказала, а та непринужденность и легкость, с которой Лайла произнесла «а потом он умер», словно надеялась, что я не обращу на ее слова особого внимания. Я уже возвращался, собираясь присесть на диван, но, заслышав такое, остановился и взглянул в ее сторону.

– Блин, Лайла! Извини.

Она пожала плечами и стряхнула над горшком прилипшую к рукам землю. После этого она полила растение из лейки. От моего внимания не укрылось, что разговаривала Лайла, стоя ко мне спиной. Выражения ее лица я не видел, поэтому не мог судить, насколько неприятен ей этот разговор.

– Люди умирают, Каллум. Грустно, но такова жизнь. – Поставив лейку на стоящий на балконе столик, она развернулась ко мне. – Я сейчас сполосну руки, и мы пойдем. Сегодня мне ужасно хочется мороженого.

– Минуточку, Лайла. Ты не можешь просто так все оставить. Когда… – Я даже не мог заставить себя произнести это слово. – Когда это случилось?

Лайла нахмурилась.

– Около пяти лет назад. Мне на самом деле неприятно об этом говорить. Пожалуйста! Давай просто пойдем, куда хотели.

– Но ты никогда о нем прежде даже не заикалась, – озадаченно произнес я. – Как так вышло, что ты ни разу упомянула о нем в разговоре? Мы же с тобой болтаем буквально обо всем.

– Я уже рассказала тебе, что случилось: мы познакомились, встречались, он умер, а жизнь продолжается. Вот и все!

– Но… – Сглотнув, я заставил себя давить на нее дальше, хотя и не был уверен, что это разумно. – Как он умер?

– Я не хочу об этом говорить.

Напряжение в ее голосе усилилось. Она зашла в комнату и с излишней силой задвинула скользящую дверь на место.