Без социалистического реализма - [22]

Подошел Егор Егорович к одному столику с четырьмя новыми посетителями. Смотрит, ну, конечно, все свои. Костюмы у всех серые, одинаковые, галстуки красные в желтую полосочку. У одного Золотая Звезда Героя Социалистического Труда в лацкане пиджака болтается, а сам по виду провинциальный партийный работник, может, секретарь обкома или горкома: морда толстая и ничего, кроме довольства, не выражающая.

— Чего угодно? — для проформы спросил Егор Егорович.

Толстая морда, как старший за столом, в меню глаза пялит, причмокивает губами.

— Мда, товарищ официант, — начал он, смакуя каждое слово, как куриную косточку, — вы уж дайте нам большой графинчик водочки. Потом на закусочку маринованных грибов, паюсной икорки с зеленым лучком. Тут у вас большое блюдо записано в меню, так вы его и дайте. Потом, на первое, московскую солянку. Так… что же дальше…

Егор Егорович молчит, стоит, отдыхает себе и с ехидством ожидает, насколько же далеко зайдет человеческая фантазия.

— Мда!.. Так значит, на второе, — продолжает блаженствовать и смаковать толстомордый, — дайте нам жареного гуся с гречневой кашей. Эх, товарищи, вы помните, у нас в области в колхозе «Красный птицевод» был гусь!

Один из сидящих за столом что-то одобрительно промычал. Остальные двое сидели молча.

— Да, был хороший гусь! — продолжал толстомордый. — Вообще же, товарищи, возвратившись со съезда, нам надо было бы подумать о мерах развития гусеводства…

— Что на третье? — нетерпеливо спросил Егор Егорович. — Планы на гусеводство можете без меня делать. Да и толку-то что в них? Вот через таких, как вы, у нас в кладовке ничего нет!

— Как так нет? — удивился толстомордый и помахал меню, как доказательством. — У всех бы столько блюд было, как у нас. Тут, в Москве, можно покушать всласть. Так вот, значит, на первое второе гуся с гречневой кашей, а на второе баранье седло.

— Третье второе тоже будет? — язвительно спросил Егор Егорович.

— Обязательно будет!.. Значит, после второго второго дайте нам осетрины с хреном.

— Может быть, севрюги? Севрюга дороже, но вкуснее.

— Давайте севрюги, раз вкуснее, — одобрил толстомордый. — Кто говорит о деньгах? У нас в СССР денег у всех куры не клюют… Так, так. Потом, значит, можно перейти к пельменям. По-советски после севрюги всегда пельмени надо кушать… Товарищ официант, а почему вы не записываете заказа?

— Профессиональная память, — с полупоклоном, как иностранцу, ответил Егор Егорович.

— Это хорошо! — похвалил толстомордый. — Сразу видно, наш советский официант. За границей не то. Там нет хороших специалистов. Вот был я пару месяцев тому назад в Швеции. Так там официанты записывают в блокнот. Скажешь «суп», запишут «суп». Между прочим, борща в Швеции нет. Куда им!..

— А как у них меню? — заинтересовался Егор Егорович.

— Меню ничего. Сколько у них кушаньев, я не считал. Но у вас меню солиднее, золотые буквы и все другое. У нас в СССР все лучше. Так и должно быть. Так вот, дайте нам после пельменей блины с грибами. Ну, конечно, еще один графин водочки к этому времени… Большой графин!.. Товарищи, а может быть вместо блинов с грибами кулебяки скушаем?.. Кулебяка, э-э-э-э-э…

Толстомордый еще долго разжигал свой аппетит, выбирал все новые и новые блюда, причмокивал губами, лицо его покрылось испариной и стало походить на намазанный маслом блин. Егор же Егорович стоял во внимательной позе, перекинув через руку салфетку, и ожидал, когда, наконец, он сможет удивить.

Почему ему вдруг захотелось насмеяться над этими четырьмя, Егор Егорович не знает и поныне. Может быть, в его неясную официантскую душу закралось подозрение, что эти четыре провинциальных туза у себя дома в ресторанах пользуясь своей властью, никогда не давали официантам на чай, и Егор Егоровича охватила жажда мести за поруганные лучшие чувства своих коллег. Может быть, этот толстомордый Герой Социалистического Труда своим сытым и самодовольным видом напоминал Егору Егоровичу о главных причинах продовольственных затруднений. Может быть, Егор Егорович стал жертвой гипнотического воздействия какого-нибудь иностранного шпиона, или этот самый иностранный диверсант пробрался на четвереньках на кухню и подсыпал Егору Егоровичу в борщ некий специальный порошок. Все может быть. Но, не вдаваясь в тонкости человеческой психологии или в особенности коварных методов иностранных разведок, а касаясь только фактов, надо сказать, что Егор Егоровича буквально охватил как бы экстаз непревзойденного лакейского хамства. И когда толстомордый, наконец, закрыл меню, Егор Егорович, подобострастно улыбаясь, склонил перед ним голову и сказал:

— А как насчет борща?

— Борща? — переспросил в тяжелом раздумии толстомордый. — Нет, на этот раз обойдется без борща.

— Никак не обойдется, — заюлил Егор Егорович с профессиональной лакейской преданностью. — Без борща никак невозможно. Это не Швеция, где нет борща. Не Нью Йорк-Америка. Это Москва.

— Ладно, давайте борщ, — толстомордый даже взгрустнул, видимо, думая о том, куда это только все влезет.

— Значит, борщик желаете? Водочку тоже желаете?.. Борщ и водку, а остальное вы уж не хотите?

— Нет, давайте все по списку.