Без рук, без ног - [2]

После зимних каникул мой сосед Пол и я нанялись к городским властям на временную работу. Мы должны были увозить выброшенные рождественские елки и засовывать их в большую дробилку. Волшебное шоу Пола не покрывало его счетов, и время от времени ему приходилось подрабатывать то там, то сям. Мне тоже — с той разницей, что у меня в тылу не было никаких фокусов.

На второй день вывоза елок одно толстое дерево застряло в загрузочном желобе дробилки, и я сделал ошибку, решив подтолкнуть его ногой. Мою штанину зажало в подающих роликах и потащило внутрь. К счастью, Пол был рядом — он сразу же дернул за рычаг и остановил машину, не дав ей засосать меня целиком. Сколько народу гибнет вот так, по глупости! Однако, когда я попытался вылезти из желоба, оказалось, что моя нога прочно застряла.

— Все в порядке, — повторял Пол. — Я ее вырубил.

— Тогда вытащи меня, — сказал я.

— Не могу, — ответил он.

— Почему?

— Ты только не смотри туда, ладно? — сказал Пол.

Мне нелегко описать в точности, как чувствует себя человек, чья нога застряла в дробилке. Думаю, у всех нас есть в организме защитное устройство, которое отключает чересчур сильную боль. А какой смысл ее терпеть? Все, что я чувствовал, — это какое-то странное давление, сигнализирующее, что со мной что-то не в порядке.

Я лежал и ругался про себя. Ну кто мог предсказать, что сегодня все так обернется? Уж точно не я!

А потом я вспомнил про Линор. Наверное, она чувствовала себя примерно так же, когда ей придавило руку автобусом. Надо бы ей позвонить, — подумал я. Со времени нашей последней встречи прошло уже больше года, но, как я уже говорил, меня частенько посещали мысли о ней.

Тут приехала скорая помощь, мне вкололи какое-то лекарство, и я потерял сознание.

Ногу мне отрезали по колено. Дробилка превратила ее в кашу. Я узнал это в больнице, когда очнулся. Честно говоря, тогда я не слишком расстроился: мне казалось, что без этой части ноги не так уж трудно обойтись. Но позже выяснилось, что я ошибался.

На то, чтобы привыкнуть к протезу, у меня ушло несколько месяцев. Иногда я вставал с постели, думая, что у меня по-прежнему две ноги, и кубарем летел на пол. Бывали и фантомные боли — мне казалось, что моя нога чешется или затекла, но потом я вспоминал, что ее нет вовсе! Мэрия оплатила мое лечение, в конце концов я вернулся домой и кое-как наладил жизнь. Тогда я и позвонил Линор.

— Не ожидала тебя услышать, — сказала она.

— А я тебя, — сказал я.

— Ты же мне звонишь.

— Ну да, я знаю. Слушай, как насчет того, чтобы встретиться?

— Встретиться? Ну давай. Пообедаем?

— Отлично.

Я заехал за Линор — она жила на прежнем месте — и повез ее за город. Я решил, что мы устроим пикник: подышим свежим воздухом и перекусим где-нибудь на травке. Это будет гораздо приятнее, чем торчать на идиотском шоу.

Пока мы ехали, я сказал ей:

— Я потерял часть ноги.

— Серьезно?

— Ну да, правой. Ее затянуло в дробилку для щепы. Поэтому я нажимаю на педали левой, видишь?

Линор посмотрела вниз. Я научился водить левой ногой. Так было безопаснее.

Потом Линор снова подняла глаза и крикнула:

— Ой!

На дорогу прямо перед нами выскочила кошка, и я ее сшиб.

— Черт! — сказал я.

Я остановился, и мы вылезли. Кошка лежала сзади на шоссе, как тряпка.

— Зараза, — сказал я. — Твою мать!

— По-моему, насмерть, — сказала Линор.

— Да уж, конечно, — сказал я.

Я вынул из машины одеяло, то самое, которое собирался расстелить на траве, аккуратно завернул в него кошку и положил в багажник. Я не хотел, чтобы ее еще кто-нибудь переехал. Неподалеку стоял какой-то дом, и Линор сказала:

— Наверное, он оттуда.

— Он? — спросил я. — Или она?

— Готова поспорить, что это кот, — сказала Линор. — Только коты способны на такую дурь.

Мы с Линор пошли к дому, чтобы сообщить его хозяевам плохие новости.

— А ты хорошо ходишь со своей искусственной ногой, — сказала Линор.

— Учусь потихоньку, — ответил я.

Дом был опрятный на вид, рядом на железном шесте развевался американский флаг. Я постучал, и внутри послышалась какая-то возня, но дверь никто не открыл.

— Может, оставим записку? — предложил я.

— Нет, что ты. Так нельзя, — возразила Линор.

Было похоже, что в доме двигают мебель.

— Никто не откликается, — сказал я.

— Эй! — крикнула Линор.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился жилистый лысый человек. На уровне пояса он держал дробовик и навел его сначала на меня, а потом на Линор.

— Чего надо? — спросил он.

— Кажется, мы сбили вашу кошку, — объяснил я и показал на дорогу, где стояла моя машина.

— Мою кошку?

— Да. Она выскочила прямо перед нами. Мне очень жаль. Вы не могли бы опустить ружье?

— Это твоя машина? — спросил он.

— Моя. Кошка выскочила прямо под колеса, — повторил я.

— У него нет ноги, — сказала Линор. — Он потерял ногу и поэтому не смог вовремя затормозить.

Это было не очень кстати и выглядело не слишком хорошим оправданием, но Линор, очевидно, пыталась хоть как-нибудь помочь.

— А ну-ка посмотрим, — сказал лысый.

Я решил, что он хочет взглянуть на мою ногу, и нагнулся, чтобы закатать штанину, но он ткнул в меня ружьем.

— Ты чего это?

— Ногу показываю.

— На хрен мне твоя нога, — сказал он. — Кошку покажи.