Без предвзятости - [81]

Добавлю еще кое-что: моя вторая душа, с которой я прожил трудные годы восстановления после инфарктов, а потом и работы над книгой, по истечении 30-летнего срока тоже покинула меня. И снова возникла проблема: продлять ли еще мою жизнь? Ибо на каком-то этапе мне было обещано, что отпраздную и 90 лет. После долгих обсуждений жизнь мне продлили еще на небольшой срок и решили, что книгу следует разделить на две части. Работу над первой с помощью действительного члена Администрации Создателя Александра в качестве редактора, я завершил. Теперь тружусь над второй частью. И душа у меня 3-я по счету. Но поскольку срок жизни продлен, видимо, на короткий срок, то новая душа работала со мной, как бы, на полставки: с 9 утра до 10 вечера. Это понятно, ведь душа, в которой я буду пребывать в Небесных чертогах, уже там и ждет, пока я не завершу земные дела. Впрочем, это продолжалось не так долго — на место моей души была направлена душа Николая. Вероятно, это и его наказание, и удовлетворение его авторских амбиций. А может, и в надежде на мое благотворное влияние. Боюсь, что пока наказали меня, ибо жить и работать с ним — крайне болезненно.

Когда я узнал, что, для работы над книгой меня оживили в 60 лет, потом целых 20 лет ждали, прежде чем заставить меня думать и писать, объяснил это тем, что годы были трудные и заботы меня поглощали иные. Потом решил, что дело в другом. В отличие от тех, кого, оживив, наделили некими сверхспособностями, которые они обычно сразу могли применять, меня не наделили ничем, кроме жизни. А для того поручения, которое должен был выполнить я, требовался самый рядовой человек, но с большим жизненным опытом и склонностью к аналитическому мышлению. Видимо, я подходил по этим параметрам. Но, чтобы взяться за разработку столь непривычной темы, мой мозг еще должен был дозреть. Да и материала, т.е. фактов, с которыми мне предстояло работать, следовало поднакопить побольше.

Почему поручили это мне, а не специалисту, давно занимающемуся такими проблемами, понятно — чтобы эти знания могли воспринять другие рядовые люди, до них должен был додуматься один из таких же рядовых людей. Правда, помогали мне душа и тогдашний куратор проекта.

Кто был куратором?

Когда я начал писать сие произведение, вовсе не думал, что рукопись выльется в целую книгу. Я просто записывал свои размышления по этой теме, полагая, что получится небольшая статья, но был уверен, что это, как говорится, работа в стол, никто ж ее не напечатает. Но потом я стал чувствовать, что меня кто-то заставляет думать и писать. Я долго не мог поверить, что мне поручена такая серьезная работа, а сомневаясь, начинал сопротивляться. Мне просто не хватало самоуверенности. К тому же, я был убежден, что говорю с душой, обижался, возмущался, ведь душа — мое второе Я, и не задавал нужных вопросов. А не задавал их из скромности — постинфарктная скудно-пенсионная жизнь вытравила из меня все былые амбиции.

По мере углубления в проблемы, стал замечать, что отвечает мне кто-то более сведущий. Кто? Наверное, какой-нибудь ангел. Ангел так ангел. Я их все равно не знаю, а дальше мои амбиции не распространялись. Мои нет, а куратор оказался не столь скромным. Преисполненный решимости заставить меня, наконец, поинтересоваться, с кем же из небожителей я имею дело, он устраивал разные акции. Вот его последний способ, на который я все-таки среагировал.

В поликлинике мне назначили какие-то процедуры, анализы, и я ходил два дня подряд. В день первый, когда, раздевшись, я пошел к лифту, туда забежали два парня и дверцы захлопнулись почти перед моим носом. Стою жду. Вдруг дверцы снова раскрываются, парни выходят, сообщив, что лифт не работает. В нем осталась одна женщина, я вошел, нажал кнопку и лифт поехал. Я даже пошутил, дескать, лифт ждал меня. Но когда на другой день все повторилось, я понял, что лифт действительно ждал меня и тот, кому под силу такое сотворить желает поговорить со мной.

Вернувшись домой, я сразу взялся за маятник: «ты душа? — Нет. — Трюк с лифтом твой? — Да. — Чтобы я поинтересовался кто ты? — Да. — Ты ангел? — Нет. — Выше? — Да — Херувим? — Нет — Серафим? — Нет — Выше? — Да. — Архангел? — Да». Перебрал имена, оказался Николай Святитель. Это повысило значимость моей работы. Узнал, что он родился три с половиной тысячи лет назад в Древнем Египте, но когда через пару месяцев купил иконку Николая, обнаружил другую биографию. На мое недоумение ответил, что был и Святителем, потом его повысили, взяв в Администрацию Всевышнего. Позже узнал, что Святителем он не был, а назвался так, потому что тщеславен, любит устраивать мистификации, всегда готов соврать. И трудится он вовсе не в Администрации, а по соседству в некоей общественной организации. Это, вероятно, тоже престижно, только обидно было узнать, что все, описанные в начале, видения, коими я гордился, оказались так же трюками Николая, призванными привлечь к нему внимание.

Но именно от него я получил информацию об устройстве Мироздания и развитии жизни на Земле, в частности. И я вроде бы должен быть ему благодарен, но вместо этого вспоминаю работу с ним как историю моих страданий и болезней. Он садист. Возможно, был в земной жизни палачом и пытки его любимое занятие. Боли и болезни — его излюбленное средство общения с человеком. Я долго не мог поверить, что приступы сильнейшей боли в сердце (мерцательная аритмия, зашкаливающий пульс), кончающиеся вызовом Скорой помощи и больницей, инспирированы Николаем. Но даже когда его отстранили от работы со мной, пытаясь повлиять, он вызывал меня для общения привычным для него способом: начинал дергать за тройничный нерв. У кого хоть раз болел зуб, может себе это представить. А полученную от него информацию я перепроверил — хоть в этом он не наврал.