Без правил - [7]

– А ты больше ничего не заметила? – загадочно спросил он, а я удивленно начала озираться.

Столик с двумя стульями повторяли стиль кровати, шкаф-купе во всю стену, расписанный замысловатыми серебристыми узорами на белом стекле, зеркальный мамин столик, отреставрированный и блестящий. Я указала на него, но папа отрицательно покачал головой.

– Сейчас, – сказал он и, подойдя к стене, покрутил световой регулятор, заставляя комнату наполниться светом. – Повернись, – предложил он, и я последовала указаниям.

Мои глаза остановились над изголовьем кровати, где теперь я четко видела тонкие зеркальные буквы. Стало сложно дышать, в голове зашумело, сердце забилось быстрее.

Не было необходимости подходить ближе, чтобы прочесть надпись. Она была вырезана на моей коже, напоминая каждый день о глупости, совершенной мной пять лет назад. «Укради мое сердце этой ночью».

– Почему это здесь? – услышала я свой злой голос.

– Доченька, тебе не понравилось? – осторожно спросил папа, а я сжимала зубы, смотря на эту чертову строчку. – Ты сама такую же сделала в своей спальне, на этом же месте, и я решил, что тебе будет приятно увидеть ее в таком исполнении.

Мне пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы не закричать от воспоминаний, от волны обиды. Я была глупо влюблена и ожидала ответного хода от Гранда, подмигивающего мне, заигрывающего, смеющегося над тем, как я краснела, когда он рассказывал мне о проведенной бурной ночи с новой девушкой. Я желала, чтобы он украл мое сердце. Но он не только его украл, он растоптал всю меня за несколько минут. Вывернул мою душу, испепеляя меня своей жестокостью. Теперь я краду сердца, теперь я изорву его.

– Просто не ожидала, – отстраненно ответив, я растянула губы в улыбке. – Ты не против, я приму душ и лягу? – не дала я отцу поболтать еще, повернувшись в его сторону.

– Конечно, ванная комната расположена справа от твоей, – кивнул он и, на секунду застыв, добавил: – Спокойной ночи, Оливия. Завтра я буду после пяти вечера, и мы съездим куда-нибудь вдвоем.

– Хорошо, папа, – быстро сказала я.

Мы простояли так еще несколько мгновений, пока отец не развернулся и не вышел, затворяя за собой дверь.

Как только я осталась одна, я подошла к зеркальному столику мамы и опустилась на стул, смотря на свое отражение.

– Ненавижу, – прошептала я, а глаза заблестели от слез. Мне больше не было больно, как тогда, внутри после встречи с ним была пустота.

Я на секунду закрыла глаза, и передо мной предстал Гранд, пронзающий меня зеленой стрелой прямо в сердце. Но если раньше это вызывало во мне трепет, то сейчас только азарт и злость. Скольких он погубил? Над сколькими так посмеялся? Скольких использовал? А сколько еще будет?

Любовь – странная штука, она забывается с годами, забирая с собой все хорошее, что было с тем человеком, и оставляя только зияющую дыру в душе. Но и она же дает силы, чтобы предложить Гранду отравленное яблоко. Заковать его сердце в тяжелый металл, который будет срастаться с кожей, заставляя поедать себя изнутри и страдать. Никто не поможет, даже время не излечит раны на очаге жизни, еле бьющемся в груди.

Я открыла глаза.

– Пора начать нашу новую историю, малыш, – одними губами произнесла я и довольно рассмеялась, ощущая себя злой королевой, отравляющей все вокруг.

В хорошем расположении духа я распаковала чемодан, аккуратно разложив и развесив одежду. Собрала все необходимое для того, чтобы принять душ, я вышла из комнаты в темный коридор и скрылась за другой белой дверью.

Отыскав в айподе «Taylor Swift – Blank Space», я, припевая, встала под прохладные струи душа.

Глава 3

Расправив постель, я уже легла и потянулась к прикроватной лампе, как в дверь постучали. Нахмурившись, я встала, накинув черный шелковый халат.

Папа решил поговорить со мной? Или Патриция? Может, мама не смогла до меня дозвониться. Хотя я проверяла сообщения от подруг в Твиттере и говорила с ней, когда приземлилась.

Пребывая в неизвестности, я распахнула дверь, но это чувство сменилось другим, уже знакомым, когда я различила стучавшего в темном коридоре.

Холод сковал сердце, но огонь, пробежавший по венам, приказал ему забиться быстрее. Заставив себя улыбнуться, я произнесла:

– Что-то случилось?

– Нам надо поговорить, – спокойно объяснил свое появление Гранд и по-хозяйски прошел в мою спальню.

– Хм, о чем? – удивленно спросив, закрыла за ним дверь.

– Об этом. – Он достал из кармана брюк сложенный лист и швырнул на мой сундук.

– Я тебя не понимаю, прости. – Мой голос не дрогнул, хотя внутри все сжалось, когда я узнала этот клочок бумаги.

– Могу напомнить, малышка, или зачитать, – усмехнулся он и, взяв послание, начал медленно разворачивать, наблюдая за моей реакцией.

– Гранд, объясни, что ты хочешь? – устало произнесла я, развязав халат и бросив его на спинку стула около зеркального столика.

Он приподнял брови, рассматривая мои струящиеся спальные брюки и топик, подчеркивающий грудь. Его губы медленно изогнулись в сексуальной ухмылке, проявляющей эти невозможно соблазнительные ямочки.

– Так ты помнишь, что это? – Он взмахнул листом бумаги и сделал шаг ко мне.

– Помню, – скрестив руки на груди, ответила я.