Без права на смерть - [16]

Охранитель мира прижался спиной к гладкому камню. Автоматчики остановились рядом, один повел стволом к вертолету: мол, двигай в машину. Лоцман не тронулся с места. Ствол другого автомата ткнул его в бок, попытался отделить от стены; охранитель мира отодвинулся.

— Какого Змея вам надо?

— Упрямая сволочь, — пробурчал первый солдат.

У него когда-то был сломан и свернут на сторону нос, а шрам на лбу перекосил брови — одна оказалась выше другой. У второго брови срослись в линию, нависали над глазами мохнатым козырьком; глаза из-под этого козырька смотрели с гаденьким самодовольством.

— Что вам надо?

— Не понимает, — сообщил кривоносый напарнику.

— Двинь прикладом — сразу сообразит, — посоветовал мохнобровый. Голос оказался как будто не его — неожиданно мягкий и звучный, словно ему приделали чужой, отняв, к примеру, у пилота.

Лоцман глянул на фонарь кабины. Вертолетчик делал рукой загребающие движения: прекрати, мол, кочевряжиться и ступай куда велено. Охранитель мира помотал головой: не хочу, с какой стати? Пилот покрутил пальцем у виска. Лоцман развел руками — что поделаешь? — на что летчик закатил глаза и схватился за голову: ох, что бу-удет!

Разговор глухонемых уже начал его забавлять — и вдруг Лоцман получил оглушительную затрещину. Едва устоял на ногах; отпрянул, сжимая кулаки.

— Не доходит, — объявил кривоносый. — Невдомек, что сейчас еще огребет.

— А вот добавлю, — посулил второй своим мягким звучным голосом, — враз допрет, как миленький. — Глаза под козырьком бровей недобро уставились на охранителя мира. — Как думаешь, сам пойдет или волочить придется?

Солдаты упорно не желали обращаться к нему напрямую: ни команды «Руки за голову!», ни рыка «Пошел!». Только брошенные друг дружке реплики да мордобой.

Пилот в кабине изобразил, будто дубасит кого-то палкой, затем просительно прижал руку к сердцу, другой рукой указывая себе за спину, на салон вертолета. «Приятель, тебя изувечат, — расшифровал Лоцман, — подчинись». Голова гудела от оплеушины.

Его охватила ярость. Ну, берегитесь — я вам покажу, кто тут хозяин! Он выпрямился, глубоко вдохнул, до боли напряг мускулы. Горы за спиной дрогнули. Раздался ужасающий треск, тяжкий гул и грохот: камни рвались, сдвигались, обваливались, сотрясая землю под ногами, клубясь пылью, разбрызгивая осколки. Напружинясь всем телом, задержав дыхание до темноты в глазах, охранитель мира рушил стены собственного мира.

Автоматчики живо порскнули к вертолету, прыгнули в салон. Лоцман хотел прогнать их вовсе, заставить улететь, однако поднятый им смерч бессильно кружился, танцевал вокруг машины и не мог ее захватить.

Сил больше нет. Он расслабился, выдохнул. Земля норовила уйти из-под ног. Похоже, Лоцману с кино не совладать. Это сторонняя сила, над которой охранитель мира не властен.

Он бросил взгляд через плечо. Туннель стал шире, по стене разбежалось множество трещин, однако вход в иномирье по-прежнему был слишком высоко, чтобы забраться.

Автоматчики выскочили из салона и с непостижимой, противоестественной быстротой очутились рядом, отшвырнули от стены. Каменные обломки шевельнулись, с хрустом оседая; Лоцман оступился на них и упал, сильно ударившись коленом. Ногу от щиколотки до бедра пронзила зверская боль. Он опрокинулся на бок, сжал колено обеими руками.

— Змей!..

Кривоносый рывком поднял его, развернул лицом к вертолету и ткнул прикладом в спину: двигай, мол, куда велено.

Хромая, Лоцман заковылял по каменному месиву. Замешкался, выбирая, куда поставить больную ногу, — и от нового тычка между лопаток растянулся во весь рост, грудью напоровшись на острый обломок. Не сдержал стона.

— А ну отвали, вояки хреновы! — заорал пилот, выпрыгивая из кабины. — Это же ЛОЦМАН, вертлюг вам в задницу!

Он подбежал к охранителю мира, поднял его, обхватил за пояс и поволок к вертолету.

— Осатанели, дорвались! — цедил он сквозь зубы. — Лоцмана готовы пришибить… только дай волю…

— Что им надо? — спросил Лоцман, но дружелюбный, участливый парень продолжал честить солдат, точно не слышал вопроса.

Он подсадил охранителя мира в салон, следом ввалились автоматчики, загромоздили тесное помещение. Лоцмана бросили в кресло, пристегнули ремнями, затянули так, что он едва мог шевельнуться, и сами уселись: один рядом, другой позади — начеку, с автоматами на коленях. Взвыл двигатель, машина завибрировала.

На глаза попался мотоцикл: верный «дракон» беспомощно валялся на боку, придавленный каменным обломком.

Вертолет подпрыгнул в воздух, набрал высоту и пошел прямиком к Поющему Замку. Солдаты заворчали, зашевелились, но пилот прикрикнул на них по интеркому, и они утихли. Лоцман откинулся на жесткий подголовник, прикрыл глаза. Под веки будто песку насыпали, пересохшее горло саднило. Надо постараться прийти в себя, накопить силы.

Вертолет начал разворачиваться. Лоцман встрепенулся, глянул наружу. Рокочущая машина делала круг над Замком, внизу плыли многочисленные лестницы, террасы и висячие сады.

На Львиной галерее, среди неподвижных мраморных зверей, Лоцман увидел своих актеров. Они застыли, сами похожие на изваяния, и провожали взглядами вертолет. Лоцман прильнул к стеклу, хотя в тело впились ремни. Увидев его, актеры прянули назад, точно в испуге; Эстелла всплеснула руками и бросилась Ингмару на грудь, Лусия опустила голову, спрятала лицо в ладонях.