Без права на ошибку - [7]
Потом — Октябрь. Горбунов возвратился в свой город.
В августе восемнадцатого он, секретарь горсовета, был схвачен белогвардейцами-мятежниками, но бежал из-под стражи, спасся от расстрела. Осенью девятнадцатого года, возглавляя уездную ЧК, организовал разгром эсеров-максималистов, осенью двадцатого — ликвидировал заговорщиков «национальной гвардии», свивших гнездо на Воложке в трудовой роте. Двадцатитрехлетним, много пережившим и испытавшим, вступил Горбунов в голодный и суровый двадцать первый год. А то, что год не из легких, было видно и по сегодняшнему сообщению председателя:
«В Селтинском уезде голодают четыре тысячи детей, из-за отсутствия продуктов детские дома закрыты; в Ижевском уезде действуют банды, которые крадут и угоняют лошадей, коров, совершают грабежи и убийства; в деревне Шумиловка Поршурской волости разгромлен амбар с семенным фондом; в городах насчитывается несколько тысяч безработных; мешочники препятствуют улучшению снабжения населения продовольствием; опустошительные пожары истребляют огромные лесные массивы…»
Сделав паузу, Александр Иванович стал зачитывать донесение комгола — комиссии по борьбе с голодом, дополнившее впечатление от обостряющейся с каждым днем обстановки.
«Летом тысяча девятьсот двадцатого года, — говорилось в нем, — по многим уездам Поволжья и Прикамья прошли грозовые дожди с градом, уничтожив озимые и яровые посевы. Весна и лето тысяча девятьсот двадцать первого года, напротив, оказались засушливыми. Всходы, с трудом пробившиеся через иссушенную суховеями, потрескавшуюся землю, были выжжены солнцем.
Голод охватил одиннадцать губерний с девяностомиллионным населением…»
Горбунов читал неторопливо, ровным, без интонации, голосом. Его деловитое спокойствие передавалось подчиненным, вселяло уверенность.
Сигналы, донесения, справки… Да разве они могли охватить все, что бурлило, таилось, угрожало в действительности! Потерпев поражение на фронтах гражданской войны, внутренняя и внешняя контрреволюция, используя тяжелую обстановку в стране, объединилась, сменила тактику и пытается всеми способами задушить молодую Республику Советов.
Ознакомив чекистов с текущим моментом и поставив перед ними первостепенные задачи, председатель заключил:
— Все свободны, кроме товарища Белокрылова.
Скоро все разошлись. В комнате остались только Горбунов и высокий молодой человек.
Александр Иванович вышел из-за стола, задумчиво прошелся по кабинету, затем устало опустился на диван, жестом пригласив Белокрылова сесть рядом.
— Разговор будет коротким, Валентин. Ничего хорошего я тебе не скажу. Не догадываешься, зачем тебя оставил?.. Чего молчишь? Дело предстоит очень серьезное. Надо разоблачить большую, хорошо организованную банду. Ею руководят опытные, тщательно замаскированные враги. Это видно из того, что налетчики на хлебные эшелоны и склады действуют не вслепую.
Так вот надо пробраться в бандитское логово, войти в доверие, разведать связи с главарями. Думаю, что для этого ты самый подходящий человек. Почему именно на тебя пал выбор? Подобное задание ты уже выполнял. К тому же, в Ижевске ты не очень давно, так что примелькаться еще не успел. Немаловажно, что у тебя гимназия за плечами. Там могут встретиться заправилы с самым изысканным образованием да и умом необделенные.
Так что тебе самый резон. Только неволить не собираюсь, дело сугубо добровольное. Если согласен — добро. Если нет, что ж, придется искать другого… С ответом не торопись. Обдумай все. — Александр Иванович умолк.
Молчал и Белокрылов. Но не от того, что колебался. Он понимал, что председатель ЧК много раз взвесил, прежде чем остановился на его кандидатуре. Вместе с тем Белокрылов знал, как не любит Горбунов тех, кто принимает поспешные решения, а потом пасует…
Прошло несколько минут, Белокрылов поднял голову, сказал негромко, но твердо:
— Согласен! Надо — значит надо… Когда выходить на задание?
Александр Иванович тепло посмотрел на Белокрылова.
— Спасибо, Валентин. Другого от тебя не ждал… А выходить… Чем быстрее, тем лучше. Время не ждет. Работать будешь под чужим именем. Адрес явочной квартиры террористов, пароль и соответствующие документы получишь в оперативной части. Там же и легенду разработаете. О твоей готовности мне доложат. Желаю удачи! — Горбунов крепко пожал руку Белокрылову. — Об одном не забывай ни на миг: ты не имеешь права на ошибку…
IV
Ростовский спозаранок отправился по своим делам, прихватив с собой несколько человек. Курчавый сходил в сад и снял караульных, охранявших дачу в ночное время, а Студент все еще валялся в постели.
Из прихожей донесся громкий разговор. Кого-то втолкнули в избу. Затем послышался стук, жалобный плач. Студент поднялся и вышел на шум. На полу, скорчившись, лежал тощий парнишка лет тринадцати. Широкоскулое лицо измазано грязью. Он был в рваной фуфайке, длинной и широкой, как тулуп. Из-под сдвинутого на бок картуза выбилась рыжая челка. Парнишка затравленно смотрел на собравшихся узкими карими глазами.
— Вот вошел во двор и просит милостыню, — доложил Красюк Курчавому.
— Шустряк! — удивился тот. — Разве у нас харчевня? Скажи ему, что и нищим не подаем. Знаем мы таких побирушек. Ходят с протянутой рукой, подсматривают, где да что, а потом либо стибрят, либо лягавым донесут. Так кто ты? — прохрипел Курчавый. — Правду говори, шваль, соврешь — хуже будет. Почему ты здесь очутился?
В книге описывается классовая борьба в деревне в период коллективизации, враждебные действия служителей культа против Советской власти. События раскрываются через восприятие чекиста Димитрия Ковалева, посланного расследовать исчезновение председателя колхоза «Красный Октябрь» Федора Романова. Читатели, особенно молодые, узнают из книги, как трудно было устанавливать новую жизнь в деревне, какие жертвы приходилось нести при этом. Книга написана на документальной основе.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.