Без права на ошибку - [34]
Белокрылов растерянно пожал плечами. Чуть поразмыслив, сказал:
— Вы, Александр Иванович, полагаете, что я где-то сделал промашку или просчитался?
— Ты только не обижайся, Валентин Иванович, давай вместе подумаем, что могло привести к такому исходу.
— Об этом и ломаю голову… Пожалуй, вот что: небрежность я допустил на новой штаб-квартире у Ростовского. Он выделил мне отдельную комнату, мне бы насторожиться: вплотную к его перегородке, это ж не случайность. А я упустил из виду, что так ему было удобнее подслушивать меня и присматривать за мной. Перехитрил тут он меня, в стене специальный проем, закрытый обоями, оставил… И незаметный глазок. Вот самая вероятная причина, Александр Иванович. Готов нести самую суровую ответственность…
— Да не о том ты, товарищ Белокрылов. Чего горячишься? Постарайся все же припомнить все обстоятельства. Может, другое что отыщется…
Пришлось Белокрылову до мельчайших подробностей рассказать о событиях в доме Ростовского, начиная с последнего прихода туда Удалого.
Выслушав его, Горбунов несколько успокоился:
— Значит, получается, что Ростовский, то бишь Кочубенко, не успел сообщить Удалому, что он разоблачил тебя?
— В том то и дело, что не мог он успеть сделать это, — уверенно подтвердил Белокрылов. — Но есть у меня и другие соображения. Самые свежие. Заходила ко мне сюда товарищ Жвакина… Мне показалось подозрительно ее любопытство. Присмотреться бы к ней… Но все как-то смутно, ничего не могу сказать определеннее.
— Жвакина, говоришь?
— Да, она. Фактов, повторяю, не имею. Но очень уж легко поведала мне о содержании секретной бумаги… Не могла ли она проболтаться где-нибудь?
— И все-таки — откуда такое подозрение? Это ведь, сам понимаешь, дело очень серьезное, — настаивал Горбунов,
— Она часто бывает в типографии, то бланки заказывает, то газеты приносит, то материалы наши для газеты передает… Бумага — опять же оттуда. — Белокрылов замялся, будто вспомнив что-то. — Однако…
— А если без «однако»? — перебил Горбунов. — Договаривай до конца.
— Александр Иванович, вот только что Жвакина интересовалась, не я ли отличился по предупреждению ограбления мельницы.
XVII
…Группа Зайцева напала на след Удалого. Хозяин дома, в котором Удалой снимал комнату, сообщил, что квартирант с двумя знакомыми мужчинами-сослуживцами недавно умчали на рысаке и легких санках. По обрывкам услышанного разговора хозяин понял, что они направились в сторону села Завьялово.
У ворот дома на снегу четко отпечатался след узких стальных полозьев.
Проскакав по Завьяловскому тракту до крутого поворота вправо, чекисты остановились. След санок шел дальше не по тракту, а прямо по проселочной дороге в Гольяны, селение на берегу Камы.
Не доезжая до Гольян, они догнали крестьянина, устало бредущего в небольшую деревушку, что виднелась на бугре за леском. Мужик пожаловался им на трех справно одетых городских проезжих, которые отобрали у него лошадь и сани, а его самого высадили. Один, в очках, даже наганом грозился.
— Давно это было? — спросил Зайцев.
— Да нет, если быстро поскачете — догоните.
Чекисты прибавили ходу.
…Сафин первым увидел конников, крикнул:
— ЧК! Лягавые настигают!
— Приготовиться к бою! — скомандовал Удалой и кнутом пустил рысака в галоп. — Живыми не сдаваться!
Сафин и Смагин на деревенской лошаденке поотстали. Расстояние между всадниками и санями сокращалось. Беглецы не знали, что делать. Смагин нерешительно достал револьвер.
— Погоди, не стреляй! — остановил его Сафин. — Не видишь разве — Удалой свою шкуру спасает? Нас с тобой бросил, чтобы мы прикрыли его, больше мы ни на что не нужны ему, плевал он на нас с тобой! И чемодан ему достался… За поворотом сразу бросим оружие подальше и, как догонят, сдадимся. Доигрались мы с тобой, голубчики!.. А подыхать из-за него я не хочу и тебе не советую.
Когда чекисты приблизились к беглецам, те подняли руки. Зайцев приказал Шмакову связать их и ехать до деревни, там вернуть лошадь хозяину и дожидаться его и Иванова.
…Загнанный рысак, тяжело вздымая бока, покрытые пеной, окончательно остановился. Тогда Удалой зарыл в снег чемодан, залег на опушке леса И решил дать бой чекистам. Как только на дороге появились всадники, он прицелился и сделал выстрел, другой, третий…
Чекисты залегли и дали предупредительный выстрел.
— Бросай оружие! — потребовал Зайцев.
В ответ снова прозвучали выстрелы. Несколько пуль прошило снег совсем рядом. Одна из них обожгла Зайцеву правую руку. Он перехватил оружие в левую и короткими перебежками стал приближаться к бандиту. Удалой тоже сделал перебежку и укрылся за высоким пеньком.
— Иванов, в обход! Я попридержу его здесь! — крикнул Зайцев.
Тот нырнул в перелесок.
Зайцев продолжал ползти. Он не заметил за снегом глубокой ямы впереди и свалился в нее. Пока выбирался, Удалой значительно приблизился к опушке леса.
«Уйдет! — подумал Зайцев. — Успеет ли Иванов перехватить его?» И тут раздался выстрел. Зайцев заметил, как Удалой схватился за колено и повалился в снег. Прозвучал еще один выстрел… Бандит лежал неподвижно. Чекисты подбежали к нему. Зайцев стал выговаривать Иванову:
— Ну что ты наделал?! Говорил же я тебе: стрелять только в крайнем случае…
В книге описывается классовая борьба в деревне в период коллективизации, враждебные действия служителей культа против Советской власти. События раскрываются через восприятие чекиста Димитрия Ковалева, посланного расследовать исчезновение председателя колхоза «Красный Октябрь» Федора Романова. Читатели, особенно молодые, узнают из книги, как трудно было устанавливать новую жизнь в деревне, какие жертвы приходилось нести при этом. Книга написана на документальной основе.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.