Без права на ошибку - [17]

— Этой ночью совершено дерзкое нападение на хлебный эшелон на перегоне Агрыз–Уром. Эшелон следовал из Сибири. Похищено и уничтожено около двух тысяч пудов зерна. Расследование и розыск должно вести Агрызское отделение транспортной ЧК. Но их там, сами знаете, сколько. Они просят нас помочь. Наша задача, товарищи…

Снова раздался телефонный звонок. Междугородный. Звонили из ВЧК. Горбунов после недолгого разговора опустил трубку на аппарат:

— Товарищи… Мы получили боевое задание помочь агрызцам. Нас наделили особыми полномочиями, приказали действовать по законам военного времени и похищенный хлеб вернуть любой ценой.

— Седлать коней? — спросил Ухов, догадавшись о намерении председателя.

— Да, немедленно! — Горбунов потянулся к телефону, чтобы доложить о разговоре с Москвой в обком РКП(б). — Со мной поедете вы и возьмите еще двух бойцов. А дежурный пусть свяжется с командиром дивизиона: надо переключить часть группы на розыск грабителей эшелона. Действовать в контакте с агрызцами. Дежурный, как только свяжется со станцией Агрыз, пусть зайдет ко мне.

…Когда через некоторое время в кабинет вошел дежурный, Горбунов сказал:

— Всем, кто не имеет персональных заданий, ждать указаний дополнительно, а вы, — обратился он к дежурному, — передайте начальнику станции просьбу выделить мне паровоз и теплушку.

Тут Горбунов вспомнил, что комсомольский секретарь так и не договорил что-то:

— Да, товарищ Зайцев, о чем ты там хотел сказать?

— Я, товарищ председатель, считаю, что надо обратиться через обком к комсомолу о призыве в ЧК. Уверен, комсомольцы откликнутся и пополнят наши ряды.

— А ведь это дело. Молодец! Займешься сам.

…Через четверть часа Горбунов во всю гнал своего любимца каурого жеребца к станции. От него старался не отставать и Ухов с бойцами дивизиона. На станции они спешились. Горбунов вместе со всеми направился к перрону, где их уже ждал невысокого роста с худощавым утомленным лицом начальник станции Ижевск. На первом пути, напротив небольшого деревянного, обшитого тесом здания, тяжело пыхтел и пускал клубы пара и дыма паровоз с прицепленным вагончиком.

— А где же теплушка? — спросил Горбунов после того, как поприветствовал начальника.

— Вот. Тут перед вами все, чем располагаем. К сожалению, даже не нашлось «буржуйки»: вагон совсем не отапливается.

— Шутите? — Горбунов построжел: — Мороз держится на сорока градусах, птицы на лету замерзают… Теплушку разыскать и держать наготове.

При иных обстоятельствах Горбунов обязательно бы сделал начальнику строгое внушение и вообще бы разобрался, что он за человек. Но теперь ему было не до этого: следовало срочно отправляться, так как дело не терпело ни малейшей задержки.

Около двух часов тащил паровоз вагон с чекистами к месту расследуемых событий. Дырявые, видавшие переделки и перестрелки стены вагона не спасали от пронзительного ветра, а, кажется, наоборот, усиливали его, создавая завихрения. Мороз пробирался под шинели, примораживал портянки к сапогам… Чтобы окончательно не окоченеть, чекисты расхаживали по вагону, пытались хоть как-то согреться…

…Место происшествия производило угнетающее впечатление. Всюду, куда ни кинь взгляд, — доски от разрушенных вагонов, истерзанные тела замученных железнодорожников, сломанные повозки-розвальни… Глубокий снег истоптан десятками людей и лошадей. Тут же несколько баб и мужиков в бедных домотканых армяках и в лаптях просеивают через решето снег, выбирая зерна пшеницы. В стороне от железнодорожного полотна, пряча глаза и пригнув головы, стоят около дюжины мужиков, одетых справнее и охраняемых милиционером. Кое-где едва угадываются санные следы, за ночь их почти замело снегом, и разгадать по ним направление движения подвод, увезших награбленное, невозможно.

Интуиция подсказывала Александру Ивановичу, что ни мужики, понуро стоявшие возле милиционера, ни люди, что собирали хлебные зерна, не имели прямого отношения к случившемуся. Пожалуй, нет смысла терять на них драгоценное время. Тут все гораздо сложнее, надо найти нити к тщательно сокрытому и умело законспирированному руководству врагов.

Скоро председатель ЧК окончательно убедился в правильности своих выводов.

На станции Агрыз из бесед с местными чекистами и железнодорожниками постепенно проявилась полная картина происшедшего. Оказалось, что порча вагонов, грабежи грузов, имеющих первостепенное значение, на лесном перегоне совершались неоднократно. Каждый погром и грабеж имели один и тот же «почерк». Так, всегда оказывалась заранее нарушенной телефонная связь, паровоз останавливали петардами и срывали при этом стоп-краны либо сигналили машинисту горящим аварийным факелом, требуя остановки. После того, как поезд останавливался, весь обслуживающий персонал, кроме машиниста, бандиты сгоняли в один вагон и не выпускали до тех пор, пока не заканчивался разгром вагонов. С теми, кто пытался не выполнять их требований, жестоко и немедленно расправлялись. Чтобы не быть опознанными, налетчики действовали в масках. Характерно, что ограбления совершались всякий раз, когда агрызская транспортная ЧК из-за нехватки личного состава не могла обеспечить поезд своим сопровождающим.