Без мужика - [2]
— У тебя что, совсем крыша поехала?! Какие бикини?! Каким Щекавицам?!
— А почему твои трусики все были в репьях?!
— Вспомнила бабка, как девкой была! То ж было летом! Летом! Я упала! Съехала вниз по глине! Хорошо, что жива осталась! А тебе только одно — трусы в репьях! Каждый разумеет в меру своей распущенности!
— Вот уж меня только в распущенности обвинять! В чем угодно, только не в этом!
— Конечно, кто на тебя клюнет?! Ты хотела, чтобы я была такой же монашкой, как ты! Это была твоя заветная мечта?!
— Какая уж там монашка! Я терплю твое антимонашество начиная с твоих 15 лет!
— Какие слова! Какие неологизмы! Антимонашество!
— Тебе в восемнадцать лет понадобилась отдельная квартира — тебе сделали! Тебе для творческого вдохновения потребовалось взять на год академку и путешествовать по Татарии! Я терпела! Деньги высылала! Тебе приспичило — тоже для творческого вдохновения — ребенка бог знает от кого!..
— Прошу не трогать отца моего ребенка! Прошу не издеваться надо мной!
— Хорошенькое «издеваться»! Я сижу с твоим ребенком! День и ночь! Пока ты лазишь по Щекавицам!
— Слушай, между прочим, я надумала отдать ее в садик! Надоели твои нарекания! Ты все равно ничего не можешь дать ребенку! Не развиваешь ее как нужно! Кормишь хреново! Только целуешь в попку!
— В детский садик! Ты сдурела! Туда, где детей кормят грязным и радиационным! Где детей голыми ставят на стульчики! Вместе с детьми сантехников!
— Это тебя нужно голой поставить на стул перед сантехниками! Вот это была бы Венера Милосская!
— Меня можно куда угодно! Но ребенка!.. Ты для детского садика ее рожала?!
— А сколько я могу слышать, что живу со своим ребенком только за счет тебя?! Да ты счастлива должна быть уже тем, что я разрешаю тебе приближаться к ней!
— Я счастлива! Я самая счастливая на свете! Такая дочка! Такой муж! Я очень счастлива!
— И муж тебя не устраивает?! Да ты была хоть на одной его выставке?!
— Не была! Но все коньяки на его вернисажах были куплены на мои деньги! Я все статьи о нем собираю в папку!
— А ты спросила, ему это нужно?!
— А ты знаешь, чего мне стоило, чтобы он тебя впихнул в институт! Это не он, это я тебя туда устроила! Без меня ты бы училась в Институте нефти и газа вместе с сантехниками!
— И ничего страшного! И в нефти-и-газе есть люди! Я в Татарии была на выставке работ нефтяников! Такая экспрессия!
— Ну вот и сидела бы со своей экспрессией, а твой отец со своей бутылкой! Видела б ты ту живопись! Видела б ты то искусствознание! Как ты сказала? Бутылка на трех и темный льох!
— Гениальная память! Просто фантастическая! Ну, так ты знаешь, чем кормить ребенка? Дашь ей 150 грамм пюре, только не смей давать 200, одну тефтельку, яблочко потрешь на морковной терке, только чтоб не терла на свекольной! Почитаешь ей про индюка! Нет, про индюка не надо, это неэстетичная сказка!
— Я сама разберусь, что читать ребенку!
— Она разберется! А прошлый раз читала ей про скелетов! Додумалась, старая вешалка!
— А ты снова на Щекавицу?! Ты же там все уже повидала?!
— Она знает, что я видела, а что нет! То была облачная ночь, а мне нужна ясная, со звездами!
— Так сейчас ведь дождь идет! Где же твои звезды?!
— Слушай, ты решила сегодня меня добить?! Ты уже с утра надо мной издевалась! В два часа облака развеются, будет полная луна!
— Когда уже над моей жизнью развеются облака?! И когда ты вернешься?!
— Нет, это невозможно терпеть! Ты отца всю жизнь добивала этим «когда ты вернешься?», а теперь взялась за меня?!
— Доча, надень теплую куртку, не беги в плаще!.. Ты слышишь, вернись, надень куртку!.. Вдруг схватишь пневмонию, — я с ребенком сидеть не буду! Сама будешь ее нянчить!!
— Чего ты кричишь на весь подъезд! Горлопанка!
Внизу хлопнула дверь. Бабуся растерянно вернулась в квартиру. В груди клокотали рефрены ссоры, но нужно было готовить ребенку ужин. Она поплелась на кухню.
— А где мама?
— Мама пошла на работу.
— На ляботу? А поцему ты на нее клицяла?
— Я не кричала. Мы просто разговаривали.
— Пльосто ласьговаливали?
После ужина читали книжечки. Потом пошли в постельку. Стали переодеваться в ночную пижамку. Дитя было милое-милое, самое дорогое на свете и хорошенькое, как амурчик с заграничной открытки. Бабуся не выдержала, тщательно вытерла тыльной стороной ладони губы от помады и…
— Ну сьо ти такое делаесь, бабуся?.. — засмеялась малышка.
Полтора Григорюка
И больше всего на свете хотелось ему каким-нибудь образом подслушать или перехватить письмо и узнать, что она любит его больше всего на свете. Что в водовороте людских отношений и связей, брачных и внебрачных, легких и сложных, существует великая любовь, и она любит его именно так. Она появлялась дважды или трижды в год в связи со своей диссертацией. Звонила ему, и они встречались. И всегда было хорошо. Она появлялась как раз тогда, когда он оставался дома один, как будто кто-то подавал ей условный знак, что его жена с дочкой уехали в отпуск или к теще. Хотя жена уезжала довольно часто и попасть как раз в ее отсутствие было нетрудно. Итак, она появлялась дважды или трижды в год, и всегда было великолепно. Никаких лишних разговоров, никаких нареканий, никаких претензий. Все другие женщины, случавшиеся в его жизни, претензии к нему имели. Для одной он был чем-то даже хуже, чем палачи гестапо. Те калечили людские тела, а он, оказывается, размазал по стене ее душу, осталось только тело, правда, вполне гладкое и ухоженное: ходит, покачивает аппетитными бедрами… Нет, она всегда появлялась с улыбкой, с ней же и исчезала где-то в своем Ровно. А ему все казалась, что вот-вот — и он узнает ее тайну. Но, наверное, для этого еще не пришло время…
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Владимир Гржонко (род. 1960) — скульптор, писатель, журналист, сценарист. Думать, говорить и писать начал почти одновременно. С девяностого года живет в Нью-Йорке. Пришлось поработать таксистом, мальчиком на побегушках в магазине, бензозаправщиком… И только спустя десять лет он смог всецело отдаться сочинительству, написав с 2001 года три романа — «The House» («Лимбус-Пресс», 2003 г.), «Свадьба» («Амфора», 2004 г.) и, наконец, — «Дверной проем для бабочки». Автор множества рассказов и сценариев, в настоящее время он трудится над новыми литературными проектами и одновременно работает редактором и сценаристом на популярном нью-йоркском русскоязычном радио «ВСЁ».
Наталка Сняданко — молодой, но уже известный как у себя на родине, так и за рубежом писатель. Издательство «Флюид» представляет ее новый роман, в котором действует по-гоголевски красочный набор персонажей. Как и великий предшественник, Н. Сняданко рисует яркое полотно жизни провинциальной Украины — только пост-перестроечной, в котором угадываются как характерные российские реалии, так и недавние события мировой истории. Мастерски переходя от тем культурно-бытовых к философским, а также политическим, до боли знакомым и каждому россиянину, автор приправляет любую ситуацию неподражаемым юмором, словно говоря всем «братьям-славянам»: «Ничего, прорвемся!»Для русского читателя роман Н. Сняданко в блестящем переводе Завена Баблояна и Ольги Синюгиной станет настоящим литературным открытием.