Без маски - [99]

— Останься!

Грейстил подчинился и пробормотал себе под нос:

— Черт возьми, что происходит?

Он слышал доносившиеся с кухни голоса Берты и своей жены, однако не мог понять, о чем они говорили. Приблизившись к кухонной двери, он услышал, как Берта говорила:

— Я разогрею ячменную похлебку и поджарю хлеба. Похлебки у меня много, так что Нед может есть до отвала.

— Дайте ему комнату в своей пристройке. Не хочу, чтобы он находился вблизи хозяйской части дома. Кстати, к вам с Альфредом это тоже относится. Вы понимаете меня, миссис Клегг?

— Да, миледи. Но надеюсь, что все эти предосторожности окажутся ненужными.

— Я тоже надеюсь, Берта. Очень надеюсь.

Слова женщин весьма озадачили Грейстила. «Что за предосторожности?» — спрашивал он себя. Но стоило ему задуматься, как головная боль усилилась.

— Возьмите похлебку, миледи. Только не обожгитесь. Чтобы она лучше вас согрела, я налила туда капельку виски.

— Спасибо, Берта. Я возьму ее с собой и буду есть, разговаривая с Грейстилом.

Граф тут же направился в гостиную, и Велвет последовала за ним. Когда оба опустились в кресла перед камином, она сказала:

— Грейстил, принцесса Мэри и многие ее дамы слегли с лихорадкой. Но доктор считает, что это оспа.

— О Боже… Вероятно, они подцепили ее на корабле. Если помнишь, принц Генри тоже заразился этой болезнью на судне. — Грейстил поднялся с кресла и стал на колени, чтобы стащить с жены сапоги. — Чарлз, должно быть, места себе не находит от беспокойства.

— Одна придворная дама точно заболела оспой. И похоже, не она одна. Ты долго находился рядом с этими женщинами и, возможно, тоже заразился.

Граф тут же отскочил от жены.

— Но если так, то ты, должно быть, сошла с ума, приехав сюда. Достаточно было прислать записку с посыльным! — Он отошел от нее в противоположный конец комнаты. — Это не говоря уже о том, что опасности подвергается твой ребенок.

— Риск, конечно, есть, но назвать это гарантированной опасностью нельзя. А приехала я сюда для того, чтобы ухаживать за тобой, если ты заболеешь.

— Я тебе этого не позволю. Как только обогреешься, сядешь в свою карету и вернешься в Лондон.

Велвет печально улыбнулась:

— Карета застряла в снегу в начале подъездной дорожки. Мы с Недом выпрягли лошадей и привели в конюшню.

— Значит, ты пробивалась сквозь буран только для того, чтобы увидеть меня?

Это показалось Грейстилу невероятным. То, что Велвет сделала, потребовало от нее редкостного мужества и самоотверженности, возможно, даже любви. Хотя, конечно, он мог и ошибаться.

— Грейстил, как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит? Например, голова?

— Ничего не болит, — соврал он. — Никогда не чувствовал себя лучше.

— Слава Богу! Но на всякий случай тебе надо держаться подальше от мистера Берка и супругов Клегг.

— И от тебя, Велвет, тоже! — Он машинально отбросил со лба волосы. — Кстати, как поживают ездившие со мной гвардейцы? Кто-нибудь из них заболел?

— Если честно, то не знаю. Не стала ждать, чтобы выяснить это. — Велвет тяжело вздохнула. — Я совершенно выбилась из сил и собираюсь отправиться в постель.

— Тогда занимай нашу спальню. Я же воспользуюсь одной из гостевых комнат. Поставь сапоги около камина. Я пригляжу, чтобы они не сгорели.

Велвет поставила свои сапоги у огня.

— Я хочу, чтобы ты спал у себя, Грейстил. Если останешься в гостевой комнате и неожиданно заболеешь, мне будет очень трудно перетаскивать тебя на второй этаж.

— Хорошо, сделаем так, как ты считаешь нужным.

— Спасибо, Грейстил. Спокойной ночи.

— Это мне надо благодарить тебя. То, что ты сделала… Это неслыханно… Уж я-то знаю, сколько для этого требуется мужества.

— Мной двигало не мужество, — ответила Велвет, И, понизив голос до шепота, добавила: — Не мужество, а любовь.

Грейстил не разобрал последнего слова, но он слишком хорошо знал, что бы ему хотелось услышать. «Я люблю тебя всей душой и всем сердцем, Велвет», — думал он.

— Спокойной ночи… Иди и отдыхай, дорогая. Завтра поговорим.

Проводив жену взглядом, Грейстил закрепил между пылающим жерлом камина и сапогами металлическую защитную заслонку, после чего опустился в кресло. «Принцесса Мэри не должна умереть! — думал он. — Чарлзу будет слишком трудно перенести смерть сестры после недавней смерти брата. Судьба не может быть такой жестокой». Однако он прекрасно знал, что судьба часто бывает удивительно жестокой. И сейчас ему более всего хотелось, чтобы Велвет вернулась в Лондон. И еще ему хотелось, чтобы болезнь миновала его, но пульсирующая боль в висках, похоже, свидетельствовала об обратном.

— Надо смотреть правде в глаза, — пробормотал граф, поднимаясь с кресла. — Очень может быть, что я тоже заболел.

Покинув гостиную, Грейстил с трудом поднялся на второй этаж и вошел в спальню. Подбросив несколько поленьев в камин, он медленно разделся и забрался в постель. Голова болела все сильнее.

Открыв глаза, Велвет не сразу сообразила, где находится. Наконец вспомнила, что добралась-таки до Роухемптона и без сил свалилась на кровать в одной из гостевых комнат. Выбравшись из постели, она бросила взгляд в окно. Луна все еще стояла в небе довольно высоко, и, следовательно, утро еще не наступило.