Без любви, или Лифт в Преисподнюю - [5]

Шрифт
Интервал

Она оторвала взгляд от накладной, откинулась в кресле и молчит, покачивая головой. Глаза тёмные, большие, поблёскивают загадкой.

– Что-то не так? – спрашивает Никита.

– Как там, кстати, у тебя с балансом?

Он подал ей квитанцию от приходного кассового ордера и говорит:

– Нормально. Я закрылся по деньгам.

Натали чуть склонила голову на бок. Лёгкой усмешки кривизна тронула губы, в глазах у неё затеплился плутоватый огонёк, и лицо исказилось милой недоверчивой гримасой.

– Ну, почти, – поправил себя Никита, совершенно не смущаясь. – На руках всякое барахло осталось. Могу вернуть по первому же требованию или предъявить. Но один – два воскресных торговых дня, и вообще всё тип-топ будет. По деньгам я даже в плюсе.

– Как это ты так лихо?! Умудрился-то выкрутиться, а? Даже не верится.

– Потом расскажу. Нужен ходовой товар, чтоб красиво закрыться.

– Да вот и гляжу, что ты тут понаотмечал мне. Завтра, как положено, рассмотрим твою заявку, сверим взаиморасчёты…

– Во как нужно!

Никита провёл рукой по горлу, не отрывая глаз от её лица.

– Завтра, ну пускай хоть после обеда, но чтоб в пятницу товар с самого утра уже лёг на прилавок – иначе… сама понимаешь, опять всё зависнет на целую неделю. Бодяга сплошная. Надо рвать волокно.

Она усмехнулась его словам – каким-то чудным, необычным, совершенно не таким, какие привыкла слышать в своём кругу.

– Обещать не буду, но постараюсь сделать всё, что от меня зависит. – Натали бросила взгляд ему за спину: – Пока… До завтра… Между прочим, о бонусе. Бонусы предусмотрены для тех, кто работает по предоплате… До свидания…

И послала кому-то на прощание с улыбкой воздушный поцелуй, подчёркнуто чмокнув в пустоту.

Никита оглянулся, провожая взглядом уходящих, и, когда они, наконец, остались вдвоём, наедине в опустевшей менеджерской, вздохнул с облегчением, при этом осмелев настолько, чтобы зашептать, напуская на себя многозначительный вид:

– А этот так тебя разглядывал – просто кошмар! То сверху пялится, то снизу подсматривает.

– Я не слепая. Он мог разглядеть только то, что видят все. А ты что, ревнуешь?

Никита хотел сказать, что вовсе нет, не ревнует, и это было бы почти правдой. Ему даже было приятно осознавать, что многие с завистью кладут неравнодушный взгляд на предмет, который не долее, как три дня тому назад, он тискал в тёмном подъезде, – и знает не только на глазок, но и на ощупь, даже на вкус и запах.

– Ну, не то чтобы совсем так уж и ревную…

Правда без прикрас очень часто звучит невежливо, и, как знать, порой так и вовсе бывает обидно прочесть чужие мысли, особенно когда твой собеседник в этот момент думает о тебе. И он ответил, поворачивая эту свою откровенность другой, приятной ей во всех отношениях стороной, что, после лёгкого замешательства, и в самом деле стала похожей на правду:

– Намёки… – И после заминки, как бы пропуская через себя: – Есть чуточку – занозливое. Так бы и треснул по голове!

– Кого, меня, что ли?!

– Нет, тебя я просто задушил бы – в объятиях!

Натали по нраву пришёлся искренний комплимент, и она залилась кокетливым хохотком, возведя к потолку глаза и часто-часто заморгав, чтобы тушь не потекла, при этом слабо, безвольно махнув рукой в воздухе: ой, ну и уморил, дескать.

Ну а для чего ещё такой прикид, подумал Никита, как ни для того, чтобы залучать недвусмысленные взгляды, едва прикрывая те прелести, которые воображение само дорисует и приукрасит. Но что если и беспокоило его всерьёз, так это подъезд её дома – тёмный, грязный, проходной. Один раз, по случаю, терпимо: за поцелуями и не заметишь, насколько неприютный уголок выбрали, а вот потом – надо что-то думать и как-то говорить об этом. Он не знал, что и как. И она сама – чёрт её знает, что подумала, и куда её вдруг понесёт, случись, ляпнет что он своим неловким языком. Боялся подпустить к себе очень близко, и оттолкнуть было жалко.

– Ладно. Поговорим позже, – молвит Натали, принимая серьёзный, если не сказать – суетливо-деловой вид. – Мне в самом деле некогда.

– Ты что, занята? – Никита вдруг почувствовал укол беспокойства. – А я хотел проводить тебя после работы. Может, зашли бы куда посидеть?

– Увы, не сегодня. Как-нибудь, может, в другой раз.

– Ты извини меня, если чем обидел. Я должен был позвонить, но у меня нет твоего телефона. Я не пропал. Я все эти дни, как проклятый…

– Перестань! Я не обиделась. Я просто опаздываю.

– Куда?

– В кабак.

– С кем?

– Ты что – ревнуешь?

– А как ты думаешь?! Не то слово!

– Успокойся. Я с шефом иду.

– Чем, интересно, успокоиться? Ещё хуже, что с шефом.

– Почему?

– Не пошлёшь… Да он же, ты говорила, в командировке?

– Ой, ты слушай побольше! Я соврала: эти двое просто достали меня. По полной программе. Не знала, как и отделаться. А с шефом – это так, деловое предприятие. Нас там всякой твари будет по паре. И куча нудных клиентов.

– А-а, ну что ж… – Никита развёл руки в стороны, не скрывая своего разочарования. – Ну, раз такое дело, давай хоть до ресторана провожу. Это где, далеко?

– Нет-нет, вот только этого, пожалуйста, не надо…

Задержала на нём задумчивый сочувственный взгляд и как будто смилостивилась, подсластив его горькую кручинушку:


Еще от автора Андрей Милов
Когда ещё не столь ярко сверкала Венера

Вторая половина ХХ века. Главный герой – один… в трёх лицах, и каждую свою жизнь он безуспешно пытается прожить заново. Текст писан мазками, местами веет от импрессионизма живописным духом. Язык не прост, но лёгок, эстетичен, местами поэтичен. Недетская книга. Редкие пикантные сцены далеки от пошлости, вытекают из сюжета. В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Далёкое от избитых литературных маршрутов путешествие по страницам этой нетривиальной книги увлекает разнообразием сюжетных линий, озадачивает неожиданными поворотами событий, не оставляет равнодушным к судьбам героев и заставляет задуматься о жизни.


Рекомендуем почитать
Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.