Без лица - [39]
Салют. Двадцать одно орудие приветствует его. Приветствует его, Уиндэма. Но не Уиндэма как Уиндэма, а Уиндэма как тень короля-императора. Эта тень непроизвольно вздрагивает от шума, пытается сдержать дрожь внутри — мурашки под подкладкой мундира. Затем мурашкам противодействует небольшая судорога гордости. Он, Уиндэм, равный по орудиям любому махарадже.
Из окна верхнего этажа Пран смотрит, как Брэддокам помогают спуститься из хауды возле Слоновьих ворот дворца. На высокой платформе их ожидает делегация. Наваб стоит в окружении отборных охранников и слуг, на нем — необычный костюм из голубой и белой ткани с пейслийским узором. Он задрапирован нитями жемчуга, а также лентами и звездами различных орденов, которые уполномочен носить. Его белый шелковый тюрбан увенчан огромным кроваво-красным рубином. Диван принаряжен так же цветисто, принц Фироз элегантен в щегольски скроенном утреннем костюме. Рядом с ними стоят майор и миссис Прайвит-Клэмп. У майора свекольное лицо над повседневным белым мундиром, супруга стоит так же по-воински, как и ее муж, очень прямая, одетая в летнее платье. Все обворожительно улыбаются гостям.
Наклонившись, чтобы спуститься с хауды, сэр Уиндэм замечает их ботинки. Под всем своим великолепием и наваб, и диван надели простые черные комнатные туфли. Немыслимо! Ибо протокол гласит:
Уполномоченные носить мундир надевают повседневный мундир белого цвета. Не имеющие таковых полномочий надевают утренний костюм. Лакированные ботинки должны быть надеты на всех индийских джентльменах, если они одеты не в утренние костюмы.
Обычные черные туфли. Пока официальные лица исполняют небольшой танец, стремясь в правильном порядке пройти по узким ступеням слоновьей платформы, сэр Уиндэм пытается прочесть их лица. Это преднамеренно? Они что, смеются над ним? Какие у них могли быть на это причины? Он осознает, что кто-то задал ему вопрос. Принц Фироз, желающий поддержать светскую беседу. Сэр Уиндэм переспрашивает.
Все сидят на весело разукрашенной трибуне, и фатехпурские войска маршируют мимо в своей руританской униформе. Розовые. Почему вокруг столько розового? Прайвит-Клэмп перегибается к нему и говорит что-то пренебрежительное об их строевой подготовке. Наваб перегибается к нему и говорит что-то гордое об их облачении. Сэр Уиндэм по-прежнему думает о туфлях. Наконец у него лопается терпение, и он оборачивается к заднему ряду, чтобы прошептать в ухо Визи:
— Их туфли. Думаете, они что-то этим хотят сказать?
В этот же момент он жалеет о содеянном. Лицо Визи поначалу ничего не выражает, затем его озаряет с трудом скрываемое развлечение. Чертово студенческое остроумие.
— Их туфли, сэр?
— Ох, не берите в голову!
Парад заканчивается. Подаются прохладительные напитки. Сэр Уиндэм потягивает лайм-соду и говорит «Да, очень» людям, столпившимся вокруг него. Эта толпа особенно энергична. Никто никому не дает вставить и слова. Над беседой царит какая-то особая атмосфера, некая живость, которая заставляет его чувствовать себя неловко. По крайней мере, публичная часть мероприятия закончилась. Больше неоткуда ждать опасности.
Они перемещаются в диван-э-ам для дарбара. Между колоннами огромного зала развешаны вышитые полотнища. Легкий бриз веет по мраморному полу, охлаждая горячие английские щеки, вызывая на потных лицах легкие улыбки. Когда они занимают свои места, до ушей сэра Уиндэма долетают обрывки беседы.
— Я дам вам имя моего лондонского портного, — говорит Визи принц Фироз.
— Это было в Бордерсе, — говорит Минти миссис Прайвит-Клэмп. — Или на той теннисной вечеринке в «Уединенном уголке»?
— Наваб-сахиб предпринял много больших программа реформаций, — говорит диван.
Тишина. О, так вы это мне? Простите великодушно. У него ужасное произношение.
— Лох-Инверари, — говорит миссис Прайвит-Клэмп. — Я уверена, это было на обеде в Лох-Инверари.
— Это было бы очень мило, — говорит Визи.
— Да, очень, — говорит сэр Уиндэм, устраиваясь на кресле а-ля Людовик Шестнадцатый, тщательно копируя свободную позу наваба: одна нога поднята на табуретку для ног, руки отдыхают на золоченых подлокотниках.
Он чувствует взгляды дворцовых женщин с верхней галереи. Невидимые женщины за резными мраморными ширмами. Время от времени он видит там тени, улавливает отзвук едва слышимого шепота.
Одного за другим ему представляют местную знать. Казначей, военные и судебные члены Совета государства, домашний казначей, уполномоченный по общественным работам. Сэр Уиндэм пожимает руки или отвечает адабом
