Без лица - [38]
Сэр Уиндэм не знает в точности, что произошло в Амритсаре. Был организован какой-то митинг — в нарушение запрета на публичные собрания. Дайер жестко вмешался. Двести человек убитых, сказано в первых репортажах. Кровавое было дельце. Однако все знали, что оно будет. Даже местные жители.
Улыбаться и махать рукой.
Напротив него леди Орилия сохраняет неизменное выражение лица. Капельки пота выступают на ее высоком белом лбу. Леди Орилия держится стойко. Он наклоняется вперед и касается ее колена.
— Минти? — спрашивает он нежным голосом.
Она не отвечает. Очевидно, у Минти один из ее дней.
Улыбаться и махать рукой.
Сэр Уиндэм годами учился понимать свою жену. Минти никогда ничего не говорит прямо. Нужно обо всем догадываться. Сейчас, к примеру, она явно раздражена и, как он предполагает, перепугана. Когда она в таком настроении, лучше оставите ее одну. Вот как сэр Уиндэм организовал свое понимание жены. Заголовки из двух слов. Колонка для каждого из ее разнообразных состояний, на всем протяжении от почти спит до истерического припадка.
По крайней мере, им удалось не пустить Ганди в Пенджаб. И большинство других заводил находятся под предварительным арестом за пределами государства. Были приняты серьезные меры. В такие времена отреагировать просто. Вопрос хладнокровия.
Улыбаться…
Неожиданно раздается какой-то стук, треск. Что-то взрывается. Что-то рассекает воздух. Сэр Уиндэм инстинктивно пригибается. Леди Орилия делает то же самое, и шляпа слетает с ее головы. На мгновение их головы оказываются очень близко, они почти утыкаются друг другу в колени. Сэр Уиндэм не сомневается в том, что произошло. Кто-то в толпе запустил гранату Миллса. Попытка покушения. Но похоже, что ни его, ни Минти не задело, и махаут[92] вопросительно смотрит на них через плечо, упершись пятками за ушами своей живой горы.
Хауда пахнет свежей краской и слоновьим навозом. Сэр Уиндэм осторожно выпрямляется. Шум снаружи не стихает. Черт… Фейерверк. Кто-то запустил фейерверк. Несколько человек танцуют в толпе, подняв руки над головой. Между ними освободилось пространство, и в этом просвете искрит и подпрыгивает ряд хлопушек. Его сердце все еще громыхает. Сэр Уиндэм беззвучно проклинает себя за пугливость. Минти возится со своей шляпой, пытаясь закрепить ее на волосах перламутровой булавкой. Она не хочет на него смотреть. Поддерживает порядок. Еще одно из ее обычных состояний. Сэр Уиндэм выравнивает край собственного топи и решается бросить взгляд назад. Проверить — заметил ли кто-нибудь из служащих его трусость. Со слона, идущего следом, Бизи насмешливо отдает ему честь. Черт. Значит, не позднее чем через неделю все это будет рассказано в каждом клубе и в каждой гостиной Лахора. Фортескью[93], прячущийся от хлопушек. Черт, черт, черт.
Улыбаться и махать рукой.
Он напоминает себе о работе, которую нужно делать. Больше это не повторится. Он больше не покажет, что испуган. Хауда качается из стороны в сторону, и он обнаруживает, что охвачен физическим стыдом, слабостью на дне живота, которая лишь усугубляется дрожью и покачиванием массивных слоновьих бедер, влекущих его ко дворцу. Он садится еще прямее, ощущая тяжесть медалей, висящих на его груди.
Он должен делать свою работу. Он должен улыбаться и махать рукой. В данный момент эта процедура может показаться смехотворной, но она жизненно необходима Британскому проекту в Индии. Сэр Уиндэм объяснял это не раз за множеством обеденных столов — необходимость вести попугайскую жизнь. Его расточительные путешествия, подарки, осмотр достопримечательностей, охота. Ничего из этого, объясняет он, не предназначено ему как индивиду. Если вы по ошибке примете уважение, оказываемое вам как официальному лицу, за нечто, имеющее отношение к вашей личности или талантам, вы рискуете попасть в ложное положение. Сойти с рельсов. Обзавестись манией величия. Нет, вы находитесь здесь только как проекция, картинка в волшебном фонаре, изображающая вице-короля, который сам по себе не больше чем картинка волшебного фонаря, изображающая короля-императора.
С этим просто нужно смириться. С чрезмерностью.
Процессия пересекает город и выходит на площадь возле отвратительного дворца, напоминающего свадебный торт. Это первый визит сэра Уиндэма в Фатехпур, и от вида гигантского сооружения ему становится еще хуже. Здание выглядит бредовым и попросту декадентским. Приблизившись к нему, он может поклясться: оно колышется. Оно похоже на огромный розовый нарост. Минти тоже смотрит на него, одной рукой придерживая шляпу, будто поймав ее на сильном ветру. В первый раз за все путешествие муж и жена встречаются глазами. Разделенный миг ужаса, моментально приглушенного. Лицом к лицу с воплощением безудержного безумия, обуздывать которое в Индии — их работа.
На площади их ждет еще один сюрприз — новый оркестр. Военный. Духовой. Одетые в серые куртки и — неужели? — да, розовые килты, они хрипят что-то пронзительное и угрожающее, отдаленно напоминающее «На лодке к острову Скай»
