Без царя в голове - [50]

— Ага… понятно… нет, ничего не понятно! Какие к черту Петр-Егор, вы кто такие и почему америкосские полицаи в моих палатах, как у себя дома? Охрана-а-а-а! — заорал Иван, сообразив, что без личной охраны царь и на горшок не ходит.

— Ща те будет охрана, козел драный, — ощерился первый охранник, назвавшийся Петром, и, быстро подшагнув к царю, врубил ему дубинкой по ребрам. — Ишь ты, царем вырядился, словно я царя не знаю!

Не сильно ударил, больше для порядка, но обидно до жути. Как же так, мать моя женщина, с каких это пор америкосы царя дубинками лупцуют, а охрана его бездействует, и царя никто оберегать не кидается.

— Егорушка, дай ему по кумполу для порядка, чтобы не гоношился. Всяка мелюзга будет тут в коридорах шастать, а тут с минуты на минуту сам царь придет. Вырубай его и тащи за занавеску, потом разберемся.

— Так я же царь! — возмутился Иван, поспешно уворачиваясь от хватких рук Егора.

— Ишь чо выдумал, — заржал Петр и кинулся на подмогу Егору, отсекая Ивану пути к отступлению. — Наш царь герой, богатырь, на голову выше любого гвардейца, рукой двинет и рота ляжет, ногой стукнет, крышу снесет. Да я тебя, мелюзга плешивая, за слова твои подлые с дерьмом смешаю, ты у меня узнаешь, почем фунт лиха, — приговаривал Петр, охаживая царя несильными оплеухами.

Несильные-то несильные, но рука у Петра тяжелая, а тело царское нежное.

— Царь это, царь, — заорал подоспевший дворецкий, — отпустите ироды!

— Царь я, ц-а-а-рь! — заорал Иван во весь голос. — Ты где такого царя видел, остолоп? — подключился к Ивану и сам царь. — Да я тебя в казематах сгною, гад паршивый! Отпусти царя, мерзавец! Поставь меня на пол, урод черномазый! — верещал Иван, пытаясь вырваться из цепких лап Петра.

Охранники переглянулись, Егор в ответ на вопрошающий взгляд Петра, пожал плечами. Михалыч ринулся было царю на выручку, но остановился, нарвавшись на недобрый взгляд охранников.

— Ну, на картинке видел, — осторожно пояснил Петр, опуская царя на пол.

— А ты точно царь, что ли? — жалобно пробасил Егор, пытаясь оправить на Иване помятый камзол.

— Царь я, точно царь, и кто вас сюда поставил только остолопов эдаких? — возмущенно бурчал Иван, оттолкнув заботливые клешни Егора.

— Дык мы ж это… потешный полк мы, — жалобно хором промычали охранники.

— А почему черные, почему в форме незнамо какой?

— Дык царский указ был, ваш то есть указ, Ваше Величество — потешному полку переодеться в форму америкосов, встать вместо обычной охраны на всех постах и вести себя так, словно америкосы дворец захватили, — торопливо пояснял Егор.

— И это, еще в указе было, чтобы мы непонятное чего лопотали, чтобы все нас за не русских принимали, — подхватил Петр.

— А по морде? По морде бить тоже в указе было? — язвительно поинтересовался Иван.

— А как же? — хором рявкнули охранники. — Первым делом. Всех лупить, но не до смерти, так чтобы все по-настоящему казалось. Приказано баталию играть совсем как взаправду.

— Да от ваших побоев неровен час в плен сдаться надумаешь! — обиженно выговорил Иван, потирая ушибленный бок.

— На этот случай тоже есть распоряжение, — ухмыльнулись охранники, чувствуя царский интерес.

— Кто в плен сдаться надумает, тех на заметку брать и в тайную канцелярию докладать незамедлительно, потому как, кто в потешной игре слабину дал, тот в бою с потрохами продаст.

— И я это все сам придумал? — восхитился Иван.

— А кто ж еще? — удивились охранники и озадаченно переглянулись.

В голосах их улавливалась еле заметная напряженность, картинка по их мнению складывалась странная — царь указ издал, царь в курсе указа, а выпытывает про сей указ, словно в первый раз о нем слышит. И возникает законный вопрос:

— Под дурачка косишь? — ласково осведомился Егор, засучивая рукава.

— Царь говоришь? Ну, держись царь, быть тебе битому за обман и наглость! — подхватил Петр, многообещающе стукнув дубинкой по ладошке.

— Э-э-э-эй, не балуй, братцы! — отпрыгнул Иван в сторону под прикрытие дворецкого, осознав собственную ошибку. — Мало ли каких я указов в день пишу? Забыл! Или по-вашему царь обо всякой ерунде помнить должон? У меня дел важных ого-го-го, куча! К тому же проверить надо, а вдруг вы и в самом деле враги? — прищурился Иван заговорщицки.

Охранники тяжко вздохнули и плечи их поникли.

— Оно, конечно, мы ж понимаем, и на старуху бывает поруха, вы уж, Ваше Величество, не взыщите, мы ж не со зла, а во исполнение указа, так сказать… — жалобные причитания в устах здоровенных чернокожих охранников выглядели столь нелепо, что Ивана от хохота едва на пол не свалился.

— Ой, уморили, ой держите меня, а то помру на месте, — сквозь смех причитал Иван. — Где ж вас таких черномазых отыскали-то?

— Так то ж грим, Ваше Величество, — поспешил пояснить Егор. — У америкосов в армии каждый первый негр, никак нельзя было с белой рожей в америкосов играть представление.

— Грим, говоришь? — едва сдерживая смех, простонал Иван. — Тогда понятно, тогда пойдет! По всему дворцу сейчас такая потеха, говорите?

Иван представил, какая суета сейчас творится в царских коридорах, сколько народу с перекошенной рожей отбивается от захватчиков или смиренно сдается им в полон. Вот ведь придумал, ай да бестия, ай да царь!