Бейкер-стрит на Петроградской - [9]

Наша делегация начала готовиться к ответному визиту. От газеты «Ленинградский Университет» назначили меня. Готовясь к поездке, я отправился в Москву слушать инструкции о том, как следует вести себя в «логове капиталистического империализма».

«Меньше трех не собираться, это самое главное…» — спокойный и уверенный голос инструктора ЦК ВЛКСМ.

Я засел за английский, теща из Таллина давала советы по части валюты, даже нашла где-то у себя в шкатулке пятидолларовую бумажку двадцать девятого года выпуска, учила, как ее спрятать. Был составлен краткий список необходимых покупок.

Но разочарование не заставило себя ждать. Американцы вдруг потребовали от нашей делегации отпечатков пальцев.

Хрущёв рассвирепел. Поездка лопнула.

Позже я всё-таки вывез за границу пять долларов из тещиной шкатулки. Что удивительно — их у меня приняли не глядя. На эти деньги я купил ей плед — дело было, естественно, в Англии.

«Оттепель» продолжалась. Это было время «общественное», время надежд и ожиданий. Как потом оказалось, ожиданий бесплодных. Как выяснилось ещё позже, нормальных ожиданий, которые свойственны и естественны для молодости. Другое дело, что нашему поколению посчастливилось — просто совпало. Тогда же многие из нас вступили в партию.

^{Я — единственный сын своих родителей.}

^{1937 год. Им было не до детей.}

^{Отец моей мамы, Василий Павлович Ильин был не только мастером Сормовского завода. Он был страстный игрок на Нижегородской ярмарке и взял себе в жены красавицу из Ростова-на-Дону по имени Надежда.}

^{Затейливые замки, воротные петли, шандалы, красивые столовые приборы — делал мой дед Павел Николаевич Масленников.}

^{А бабушка Василиса вырастила семерых детей.}

^{Однажды в этот дом пришел молодой инженер и попросил руки дочери хозяев дома.}

^{Это было в 1930 году. А через год у них родился я.}

^{Моя мама Екатерина Васильевна.}

^{Мой отец Федор Павлович.}

^{На этом рисунке с натуры — кресло моей бабушки, Надежды Осиповны. Оно живо и по сию пору.}

^{Кресло гораздо старше меня. Сестра Ирина держит меня, полугодовалого, на руках.}

^{Любимая книга — «Плюх и Плих» Вильгельма Буша в переводе Даниила Хармса, которую я взял с собой в эвакуацию.}

^{Эвакуировались мы в Челябинск. Там жили в недостроенном многоэтажном доме, который я нарисовал по памяти спустя годы.}

^{Дача Меркурьевых на Вуоксе, где часто бывал мой отец, сохранилась…}

^{…а вот дом Мейерхольда на Крестовском острове во время блокады обратился в прах. Я смог только нарисовать его уютный полумрак, который помню с детства.}

^{Отец был уверен, что после школы я пойду в архитектурный. Но мое легкомыслие привело меня на филфак.}

^{Мой первый учитель Глеб Семенов редко читал нам свои стихи, и только через много лет я узнал, что он был большим настоящим поэтом…}

^{Юные поэты 40-х годов из литературной студии Глеба Семенова.}

^{Слева направо: Люся Ивашко, Лиля Васильева, Володя Британишский, я, Светлана Богачева, Феликс Нафтульев, Майя Фрадкина.}

^{Выпускают стенгазету, а на самом деле все влюблены друг в друга.}

^{Главные режиссер Ленинградского телевидения Иван Федорович Ермаков (крайний справа) на приемке моих декораций к его спектаклю «Два брата» по Лермонтову. Это он пророчил тотальное будущее телевидению. Спектаклей тогда делалось много.}

^{Игорь Петрович Владимиров был одним из многих ленинградских худруков, кто охотно работал в те годы на телевидении.}

^{Татьяна Доронина в его спектакле «Человек из Стратфорда». Декорации мои.}

^{Георгий Александрович Товстоногов курил даже в павильонах телецентра, где он бывал часто — ему нравилось ставить телеспектакли.}

^{Павел Луспекаев и Николай Корн в телеспектакле Гром на улице Платанов Гюнтера Вайзенборна.}

Я «присутствую» за спинами вех этих молодых актеров:

^{Виктор Харитонов и Сергей Юрский}

^{Алиса Фрейндлих}

^{Мария Призван-Соколова, Ефим Копелян и Зинаида Шарко}

^{Павел Луспекаев и Людмила Макарова}

Я — это мои декорации ко многим телеспектаклям в Ленинграде на улице Чапыгина, 6.

^{Фотофоны на телевидении — мое изобретение. Но сначала надо было найти фотолабораторию и гигантскую рулонную фотобумагу.}

^{Спектакль «Много шума из ничего», увы, не состоялся…}

^{Зато состоялась «Интервенция».}

^{В годы учебы на режиссерских курсах мой автомобиль «Волга-М 21» вызывал неоднозначную реакцию у мастера Григория Михайловича Козинцева. Потом он привык и даже принял активное участие в фильме «Гонщики».}

ТЕЛЕВИЗОР, КОТОРЫЙ ВСЕХ СОЖРЁТ!

Новое поприще. — Бывший чапаевец о полной и окончательной победе телевидения. — Я организовываю молодёжное вещание и строю декорации к детскому телеспектаклю про обезьянку. — Первые фильмы на узкой плёнке.

В Америку я не попал, но был взят на заметку Ленинградским обкомом комсомола, который и направил меня вскоре на глухое и неясное дело — организовывать молодежную редакцию на Ленинградском телевидении.

Крошечная студия (60 кв. м) в деревянном доме на улице академика Павлова, тесные комнатки на чердаке Дома радио на улице Ракова (ранее и нынче — Итальянская), телевизоры «КВН» в немногих квартирах, куда сходились соседи, чтобы посмотреть трансляцию какого-нибудь театрального представления. Таковы были в то время скромные владения этой «музы».

Но главный режиссер Ленинградской студии телевидения, бывший чапаевец Иван Федорович Ермаков уже тогда гремел апокалиптическими предсказаниями: