Бьется пульс Конго - [58]

В подвластной Маяне области выбор невесты происходил по старинке. Однажды мы встретили на лесной тропинке молодого человека. Он нес несколько копий с широкими остриями, какими пользуются для охоты локеле. Он остановил нас и предложил купить копья. Мы сторговались. Моя жена спросила:

— Это ваши копья?

— Сам делал, мадам, но они мне больше не нужны.

— Вы теперь охотитесь с ружьем?

— Я не так богат, но копья предназначались не для охоты, а для выкупа невесты.

Он заметил по выражению наших лиц, что мы ничего не поняли:

— Мадам, я был на смотринах невесты, но ее отец выбрал себе другого зятя, у которого копья были лучше, чем у меня.

В среднем Конго еще совсем недавно жених давал за невесту выкуп раковинами каури, которые до появления денег были наряду с натуральными продуктами распространенным платежным средством. Мой ассистент в Киквите рассказывал, что даже сегодня жених вручает тестю символическую раковину, во всяком случае, в его-племени. Тогда брак считается заключенным. Тесть приводит козла, жених — козу, их зажаривают на вертеле. На свадьбе едят, пьют, танцуют, поют, затем жених, уводит невесту в свою хижину, которую строит до свадьбы. Деревенские женщины с шутками и прибаутками ставят у стока с крыши хижины кувшин, и если до утра его наполнит дождь, то это считается хорошей приметой. В засуху женщины прибегают к хитрости: наливают в кувшин немного воды или козьего молока. Назавтра снова устраивают торжественный обед, и молодой муж представляет всем свою жену.

— Но ведь ее и так знают?

— Да, но муж при этом произносит: «Я прошу моих ндуку присматривать за женой, когда я буду в отъезде». Это помогает избежать «ошибок».

— Измена наказывается?

— Раньше она каралась смертью. Теперь виновник платит денежный штраф. Я же говорил вам, господин доктор, деньги нас испортили.

— Потому что нарушение прав собственности можно уладить с помощью денег?

— И это тоже. Раньше за нарушение табу платили жизнью.

Тогда я понял, почему теперь у конголезцев бывают случаи ревности. Раньше нарушение традиций, нарушение табу требовало соответствующего возмездия. Жена, изобличившая свою соперницу, никогда не стала бы рассчитываться с ней сама. А теперь мне как-то доставили в больницу женщину, которой повздорившая с ней из-за мужа соперница изрезала бритвой лицо и шею. Зашивая ей раны, я думал: Европа пробивается.

Теперь произошел перелом в жизни не только Жильберов, но и женщин. До провозглашения независимости не более восьми тысяч девушек окончили школу. Ни медицинских сестер, ни учительниц не было. Теперь женщины преподают в школах, работают дикторами на радио, стюардессами на самолетах «Эр Конго». В магазинах стоят за прилавками продавщицы, целая армия девушек завоевала канцелярии. Молодые африканки стучат на пишущих машинках, участвуют в забастовках, выходят на демонстрации.

Я спросил одну девушку, сдававшую экзамен на звание медицинской сестры:

— Вы сможете работать в любом отделении. Но, будь у вас возможность выбора, какое отделение вы бы выбрали?

— Женское, — ответила она, не колеблясь. — В Конго нужно начинать в женском отделении, так как женщинам все еще уделяют мало внимания. Там медсестра может принести очень много пользы.

Это была умная девушка.

ПРЕДПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА

Мы жили некоторое время в Леопольдвиле, ожидая вылета в Инонго — главный город провинции Майюмбе. Это было наше следующее место назначения.

Приближалась четвертая годовщина провозглашения независимости Конго. На авеню 30 Июля выстроили трибуны, с которых члены правительства должны были принимать парад. Адула собирался торжественно объявить в этот день с трибуны новую конституцию.

Но события опрокинули все планы, осиротевшие трибуны были разобраны.

В Леопольдвиле усилилось беспокойство. Каждый день взрывались пластиковые бомбы. Протест против правительства Адулы принимал анархические формы. Диверсанты прикрепляли пластиковые бомбы к крыльям бомбардировщиков, стоявших на окраине Леопольдвиля — в Ндоло и предназначенных к вылету в восточные области. Шесть самолетов были разрушены. В одном ресторане, где Катемба — традиционный вождь из Kaтанги — справлял свадьбу, пластиковая бомба унесла много жертв. Помещение для голосования, подготовленное для проведения референдума по поводу новой конституции, также было разрушено. А тут еще пришло сообщение о том, что отряды Сумиало взяли Стэнливиль. Это был второй серьезный удар, нанесенный восставшими патриотами после занятия Альбертвиля. Подразделения Национальной армии Конго оказались не в состоянии задержать продвижение Сумиало. К тому же на границе Бурунди пять рот Национальной армии Конго исчезли вместе с оружием. Правда, оружие позднее оказалось в руках борцов за освобождение. Адуле пришлось выступить с заявлением, что он готов начать переговоры с Советом национального освобождения. Совет потребовал освободить Гизенгу, назначить новые выборы, наказать убийц Лумумбы и не вести никаких переговоров с Чомбе. Ходили слухи, что Чомбе возвращается из своего добровольного изгнания. Адула тянул время. Он не мог принять предложения, так как за его спиной готовилось совсем иное решение.