Бетси - [9]

— А может, стоило ему все и сказать. Хотел бы я посмотреть в этот момент на его физиономию.

— Он бы нецензурно выругался.

Номер Один перестал смеяться.

— А что ты в действительности думаешь?

— Насчет чего?

— Меня, — и с неохотой продолжил, словно страшась моего ответа:

— Неужели моя идея — мечта выжившего из ума старика?

Я глянул на него.

— Если это так, то и весь мир сбрендил. И в особенности автоконструкторы. Тут уж у каждого одна мечта — создать самый лучший автомобиль.

— Этой ночью я долго обдумывал твои слова. Нас и впрямь ждут немалые трудности.

Я молча пил кофе.

— Потребуются значительные средства. «Джи эм»[5] вкладывает в новую малолитражку по меньшей мере триста миллионов долларов. У «Форда» затраты будут существенно меньше, потому что они лишь приспосабливают к американскому рынку модель, выпускаемую в Англии, а двигатели будут ввозить из Европы. И все равно им придется потратить чуть ли не двести миллионов, — он посмотрел на меня. — Полагаю, примерно такая же сумма нужна и нам.

— Есть у «Вифлеема» такие деньги? — задал я встречный вопрос.

— Даже если б и были, я не смог бы уговорить внука вложить их в новый автомобиль. А совет директоров у него ручной.

Повисла тяжелая тишина. Я налил себе вторую чашку кофе.

Номер Один обреченно вздохнул.

— Может, забыть нам об этом? Мечта безумца.

Он словно ссохся, признавая свое поражение. И только тут я понял, сколь захватила меня его идея.

— Есть один вариант.

Он вскинул голову.

— Не слишком простой, и на каждом шагу нам будут ставить палки в колеса.

— Я к этому привык.

— Но придется покинуть Детройт.

— Не понял.

— Перебраться в другой штат. Продать отделение бытовой техники. Вы говорили, оно приносит сорок миллионов в год. Следовательно, за него можно выручить как минимум в десять раз больше. Четыреста миллионов. Восемьдесят процентов акций — ваши, это триста двадцать миллионов.

— Я контролирую восемьдесят процентов, — поправил меня Номер Один. — Но принадлежит мне сорок один процент, остальное — собственность «Фонда Хардемана».

— Сорок один процент — это сто шестьдесят четыре миллиона. Остальное мы достанем без особых хлопот. А потом вы переведете автостроительное производство.

— Куда?

— В Калифорнию. В штат Вашингтон. Там большие аэрокосмические заводы, которые будут остановлены в ближайшие несколько лет из-за неизбежного уменьшения ассигнований. В корпусах можно достаточно быстро смонтировать сборочные конвейеры. Места хватит, технический персонал высокой квалификации. Западное побережье этим славится.

Он смотрел на меня.

— Может получиться.

— Я знаю, что получится, — заверил его я.

— Кто купит отделение бытовой техники?

— Желающие найдутся, но в итоге вы получите очень мало наличных и много бумаг. Следует поступить иначе.

Преобразовать отделение в акционерное общество. Продать акции всем желающим, и, возможно, одновременно с этим часть акций автостроительного отделения, чтобы получить недостающие средства.

— То есть идти на Уолл-стрит, — пробурчал старик.

Я кивнул.

— Никогда им не доверял, — все еще упирался он. — Они слишком много говорят.

— Однако у них есть деньги.

— Я не знаю, как вести с ними дела. Мы говорим на разных языках.

— За этим я вам и нужен. Буду вашим переводчиком.

Он погрузился в раздумья, затем улыбнулся.

— Сам не пойму, чего я так заволновался. Начинал я бедняком, и если наша затея лопнет, бедняком мне придется стать на куда более короткий срок, чем в молодости, — он развернул кресло и покатил к двери. Я выбрался из кровати, открыл ему дверь.

Он поднял голову.

— Интересно, каким образом мой внук узнал, что ты здесь?

— Понятия не имею. В вашем поместье народу много.

— Та девушка, с которой ты уехал вчера вечером, откуда она?

— Из бюро проката «Хертц».

— Ума у тебя еще меньше, чем у меня, — и он покатил по коридору.

Глава 6

Самолет приземлился в Детройте в шесть вечера, еще через час я был дома. Джанно открыл дверь и мгновение спустя заключил меня в медвежьи объятья.

— Синьора! Синьора! — закричал он по-итальянски, забыв про английский. — Дотторе! Приехал Анджело!

На лестнице появилась мама. Слезы хлынули у нее из глаз уже на второй ступеньке. Я бросился ей навстречу.

Обнял.

— Мама.

— Анджело! Анджело! У тебя все в порядке? — озабоченно спросила она.

— Конечно, мама. Все хорошо.

— Я видела дым, поднимающийся из твоего автомобиля.

— Пустяковая поломка.

— Ты уверен?

— Уверен, — я поцеловал ее. — Ты, как всегда, прекрасна.

— Анджело, не болтай глупостей. Как может быть прекрасной шестидесятилетняя женщина? — но она заулыбалась.

Я рассмеялся.

— Ты прекрасна и в шестьдесят один. В конце концов, кому знать, как не мне. Лучшая подруга мужчины — его мать.

— Перестань подшучивать надо мной, Анджело. Придет день, когда ты встретишь действительно прекрасную девушку.

— Никогда. Таких девушек, как ты, больше нет.

— Анджело, — из коридорчика, ведущего к кабинету, послышался голос отца.

Я повернулся. Он совсем не изменился, разве что добавилось седых волос. Я сбежал по ступеням.

Он ждал, вытянув руку. Я отвел ее в сторону, обнял отца.

— Папа!

Он прижал меня к груди, мы расцеловались.

— Как ты, Анджело?

Я заглянул ему в глаза. Вид у него был усталый.