«Бесы» вчера и сегодня - [13]
Вторая категория должна состоять именно из тех людей, которым даруют только временно жизнь, дабы они рядом зверских поступков довели народ до неотвратимого бунта…
К третьей категории принадлежит множество высокопоставленных скотов и личностей, не отличающихся ни особенным умом, ни энергией, но пользующихся по положению богатством, связями, влиянием и силой. Надо их эксплуатировать всевозможными манерами и путями, опутать, сбить с толку и, овладев по возможности их грязными тайнами, сделать своими рабами.
Четвёртая категория состоит из государственных честолюбцев и либералов с разными оттенками. С ними можно конспирировать по их программам, делая вид, что слепо следуешь за ними, а между тем прибирать их в руки, овладеть всеми их тайнами, скомпрометировать их донельзя, так чтобы возврат их был для них невозможен, и их руками мутить государство.
Пятая категория — доктринёры, конспираторы и революционеры в праздно-глаголющих кружках и на бумаге. Их надо беспрестанно толкать и тянуть вперёд, в практичные головоломные заявления, результатом которых будет бесследная гибель большинства и настоящая революционная выработка немногих…
Шестая и важная категория — женщины, которых должно разделить на три главных разряда…»
Вслед за тем шёл последний, четвёртый раздел — «Отношение товарищества к народу». Провозглашая конечную цель: «Полнейшее освобождение и счастье народа», «Катехизис» призывал соединиться с теми «элементами народной жизни», которые всегда прямо или косвенно выражали свой протест против государства и общества. «Соединимся лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России».
Принципиальный и полный антидемократизм «Катехизиса» прикрывался фразами о необходимости «доверия к личности». Доверие это сводилось к тому, что члены организации должны были полностью доверять руководителю, а он имел право обманывать их для возбуждения их энергии. Ряд параграфов формулировал принципы поведения и морали революционера. Все «нежные, изнеживающие» чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже чести должны быть задавлены в нём. «Революционер должен разорвать всякую связь с гражданским порядком, образованным миром, его законами, приличиями и нравственностью.
Он знает только одну науку — науку разрушения»>{16}.
Император Александр II Николаевич Освободитель
(1818–1881) — Император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский. Инициатор выдающихся реформ и отмены крепостного права в России (1861 г.), инициатор борьбы с Турцией за независимость Болгарии. Погиб в результате террористического акта
Как видно из «Катехизиса», направлен он не только против правительства, но и против всего общества. Стимулом для его создания служила не забота о человеке, о народе, а безграничное честолюбие, презрение к этому народу, стремление любыми путями добиться власти над обществом.
Характеризует цели, которых добивался Нечаев, и ещё один документ, выпущенный им за границей совместно с Михаилом Бакуниным. С помощью Н. П. Огарёва летом 1869 года они издали в Женеве первый номер журнала, носящий имя нечаевского общества «Народная расправа». Здесь они вполне откровенно рассказали о своих революционных планах. Среди них — страшный террор: «придётся истребить целую орду грабителей казны, подлых царских льстецов, народных тиранов. <…> избавиться от лжеучителей, доносчиков, предателей, грязнящих знамя истины».
Вернувшись в Россию, Нечаев занялся распространением своего журнала и укреплением организации, которое, как известно, завершилось убийством И. Иванова и новым бегством за границу.
В начале 1870 года, уже после убийства студента И. Иванова и разгрома в России его организации, Нечаев вновь скрылся за границей и уже единолично издал второй и последний номер журнала «Народная расправа». Здесь, в программной статье «Главные основы будущего общественного строя», он изложил свои представления о социализме и будущем социалистическом обществе, которое даже многие его сторонники называли «образчиком казарменного коммунизма». Несомненно, считая себя в будущем главой некоего управленческого «комитета», Нечаев предлагает «после свержения существующих основ» сосредоточить все «средства для существования общественного в руках нашего комитета»>{17}.
Если учесть, что в «Катехизисе» и других манифестах и призывах Нечаева был выражен его полный антидемократизм, где «устраняются всякие вопросы от членов к организатору, не имеющие целью дело кружков подчинённых… Полная откровенность от членов к организатору», возможность организатору для возбуждения энергии подчинённых «объяснять сущность дела в превратном виде», т. е. обманывать их, — то суть всей деятельности Нечаева, выраженная в его программных документах и подкреплённая началом его деятельности, сводилась к его личной диктатуре, к деспотизму над всей страной. Хотя это не помешало ему кричать на суде: «Долой деспотизм! Да здравствует Земский собор!»>{18}, о котором на протяжении всей его предыдущей «революционной» деятельности не было и упоминания.
Кстати, Михаил Бакунин, сам обвинённый Ф. Энгельсом в авторстве этого или похожего «Катехизиса» и «благословивший» Нечаева на революционную деятельность в России, назвал эту работу
