Бесы с Владимирской горки - [7]

Шрифт
Интервал

И принесла ему взамен водицы со святой Варвариной руки.

«Она напоила тебя со своей руки, и ты сразу поправился – прямо на утро! Спасибо тебе, святая Варвара», – заканчивала всегда одинаково мать и, закрыв глаза, читала молитву так старательно, точно боялась: если однажды, она случайно пропустит хоть слово, Варвара рассердится и заберет Алешу – утащит его в свой серебряный гроб.

Часто-часто читала ему мать о красавице святой Варваре из сказочной башни.

Конец истории Алексей дочитал уже сам, много позже – и был он страшен, ох, страшен!

* * *

– …не пожелала она отречься от истинной веры христовой! И император-язычник велел подвесить Варвару на дереве и дал палачам страшные когти железные, и повелел строгать ее тело железными когтями. А раны кровавые прижигать огнем горящих свечей. Но и этого извергам показалось мало. Пока одни палачи разрывали и жгли прекрасное тело Варвары, другие били ее по голове громадным молотом… – рассказывал Алексей, не забывая ловко распоряжаться ветошью и смахивать пыль с деревянного резного киота иконы святой Екатерины Александрийской.

Такое уж было у них с приятелем Федором послушание – ежедневно прибирать Главный храм. Но Федор предпочитал исполнять работу попроще, как он сам говорил, поразмашистей – два взмаха и готово: вымести и вымыть пол, вынести мусор, снести в свечную мастерскую сосуды с оплавленными свечами и остатками воска. Все это он и впрямь делал быстро и споро – вот и сейчас уже заканчивал протирать пол, и на лице его явственно обрисовались мечтания, далекие от их темного храма.

– И невозможно было не только юной прекрасной отроковице, но даже самому сильному мужу остаться живым после подобных мук и страданий, кабы не укрепляла агницу Христову Варвару невидимая Сила Божья, – продолжал Алексей, давно заучивший наизусть Четьи Минеи преподобного Дмитрия Ростовского. Хоть иногда, для пущей красочности повествования, он все же вставлял туда пару-тройку слов от себя.

Четырнадцатилетний отрок Петр слушал его как завороженный.

А когда Алексей дошел до той, особенной части, где красавице деве Варваре и вступившейся за нее деве Иулиании отрезали их девичьи груди – мальчик уже не сдержался, сел на ступеньки у раки и заплакал навзрыд.

Хоть Алексей и не знал, плачет ли отрок о страстях и мучениях Варвариных или о своих усопших родителях. Нынче утром принесли Петру страшную весть – и отца, и мать его в одну ночь съела холера. Оттого Алексей и старался отвлечь его, как умел.

Заплаканного, худенького мальчика после заутреней подвел к Алексею его дядька, отец Александр, и наказал присмотреть за мальчонкой: «Перво-наперво отговори его выходить за пределы монастыря. Сам знаешь, опасно это. Слишком опасно!..»

Послушническая шапочка Алексея согласно закивала.

Уже третий месяц холера гуляла по Киеву, минуя лишь их святой Златоверхий Михайловский. И сидевшие в монастыре ощущали себя словно в осажденном граде, где одновременно и безопасно, и страшно.

Из-за холеры четырнадцатилетний Петр и поселился у них, почти месяц жил в их обители, пел в хоре на клиросе, и благодаря чудесному голосу успел сыскать себе среди прихожан Златоверхого славу херувима земного.

Петр не был ни иноком, ни послушником – был на особом счету.

Родители его, богатые благотворители, всегда щедро жертвовали и на Злато-Михайловский, и на иные храмы. И даже далекий от мирских дел Алексей понимал: теперь, когда мальчик остался сиротой и наследником, отец Александр и благочинный[2] совсем не хотят, чтобы Петр перешел от них в другой монастырь.

– Ты поплачь, поплачь, да помолись святой Варваре, чтобы родитель твой и родительница все посмертные мытарства прошли и вошли налегке в Царство Небесное. Тебе и самому сразу легче станет, – попытался успокоить мальчонку Алеша. – А я тебе другую историю расскажу. Ты же наш «Варварник» читал – о киевских чудах пресвятой девы Варвары? Об Андрее и Федоре слышал?

Отрок неуверенно мотнул головой.

Послушник Федор, бывший тезкой одного из героев истории, буркнул что-то невразумительное из-под широкой лавки, на которой во время длинных служб позволялось сидеть самым старым монахам монастыря, уже с трудом державшимся на ногах. И Федор как раз стоял на коленях, привычно полируя пол между ножками лавки и ногами древнего старца Пафнутия, присевшего там еще во время заутреней и восседавшего с тех самых пор с явным намерением досидеть до вечерней.

– А я вот сейчас тебе расскажу, – пообещал Алексей.

Он закончил «золотить» своим усердием медь. Два массивных, не слишком изящных подсвечника, стоявших как два стража у раки святой Варвары, Алеша всегда натирал до сверкающего золотого блеска, не позволяя им ни на миг покрыться ни мутью, ни патиной, ни восковой пеленой от растаявших во славу Варвары свечей.

Осталось самое важное – рака самой великомученицы киевской, окруженная литой узорной оградой.

Три ступеньки вели к нарядному гробу из девяти пудов чистейшего серебра под таким же серебряным балдахином с узором из тонких завитушек.

Пожертвованный христолюбивой графиней Анной Алексеевной Орловой-Чесменской девятипудовый серебряный гроб украшали фрагменты из жития «Невесты Христовой Варвары», а на подаренном ею же балдахине весом в четырнадцать пудов, словно божьи птички, сидели херувимы с крылышками и круглощекими личиками.


Еще от автора Лада Лузина
Дьявол на пенсии

…Дьявол любил ходить в церковь.Он любил сиротски белые стены маленьких провинциальных церквушек, похожих на кладовки с наивной бутафорской утварью, и величественную сиреневую пыль собора Парижской Богоматери, непробиваемую лепную броню остроконечных католических костелов и хмурый загробный мрак кремлевских церквей, уткнувшихся упитанными маковками в рыхлое московское небо.Он любил ходить туда в будни и в праздники.Он ходил не из чувства долга, он любил…Но больше всего Дьявол любил Киевскую Лавру…


Заговоры, обереги, ритуалы

Наше отношение к тому, чего "не может" быть, за прошедшие столетия развития человечества кардинально изменилось, и то, что раньше считалось колдовством, теперь называется наукой. Целебные травы продаются в аптеках, а на прием к знахарям записывается множество страждущих. Врачи, сексологи и психологи монополизировали различные отрасли магии, и говорить о том, что ее не существует, - так же смешно, как ставить под сомнение "волшебные" свойства валерьянки и спрашивать себя: "Не совершу ли я грех, если накапаю ее себе перед экзаменом?"И все же и в XXI веке в магии остался темный закуток, куда заказан путь современным ученым.


Меч и Крест

Книга Лады Лузиной, самой популярной писательницы Украины 2004 года, посвящена ее любимой теме — сверхъестественному в нашей жизни. Три молодые женщины-киевлянки неожиданно для себя принимают от умирающей ведьмы ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: тихоня-студентка, железная бизнес-леди и певица из ночного клуба. Все события разворачиваются в Киеве в наши дни. Но, владея магическим даром, не трудно попасть в прошлое и познакомиться с авторами «Демона» и «Трех богатырей» — Врубелем и Васнецовым.


Ледяная царевна

Три молодые киевлянки неожиданно приняли от умирающей ведьмы Кылыны ее дар. Как же они сумеют распорядиться им? Ведь они такие разные: студентка исторического факультета Маша Ковалева, железная бизнес-леди Катерина Дображанская и уволенная из ночного клуба безбашенная певица Даша Чуб по прозвищу Землепотрясная.По воле или против нее, им пришлось стать Киевицами – хранительницами Города Киева – и каждую ночь дежурить на Старокиевской горе в ожидании удивительных или ужасных событий…Когда отмечают Новый год настоящие ведьмы? Уж точно не 31 декабря.


Мой труп

"Весь мир - театр. В нем женщины, мужчины - все актеры", - сказал Шекспир. И классик был прав. Обнаружив утром в холодильнике труп своего любовника, экс-театральный критик Александра решает расследовать его убийство… с помощью теории драмы. Ведь жизнь, по сути, ничем не отличается от театра!Но что если однажды убитый свяжется с ней с того света?Такого детектива вы еще не читали!


Джек-потрошитель с Крещатика

Лада Лузина, одна из самых продаваемых писательниц Украины, представляет на суд читателя свой новый роман «Джек-потрошитель с Крещатика» — в традиционном мистическом стиле, где причудливо переплелось киевское время: 80-е годы XIX столетия и день сегодняшний, где ночи полны ужаса, а дни — неожиданных открытий. Писательницей с удивительной точностью передана характерная атмосфера старого Киева — города эстетского, богемного, загадочного, полного тайн. Где по Крещатику, нагоняя страх, бродит свой Джек-потрошитель в поисках новых жертв… Также в данной книге представлены главы из первой полной биографии Вильгельма Котарбинского — от другой известной украинской писательницы Ирины Потаниной.


Рекомендуем почитать
Дракоты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Случай на стройке

Заблудиться можно в лесу. Заблудиться можно в городе. Но чтобы в строящемся доме… И особенно, если заблудившийся – прораб, который работает на нём и знает дом, как свои пять пальцев.


За Калиновым Мостом. За гранью сказки

Сказка или быль? Что же происходит? Мегаполис Тридевятинск живет своей обычной жизнью, но Сергей Соловьёв чувствует, что с этим городом что-то не так. Какую тайну скрывает славный город Тридевятинск? Автор обложки – Сергей Сидоренко.


Мастер-маг

Незадолго до аттестации на звание мага Сиони Твилл узнает, что для большей объективности проводить испытание будет Притуин Бейли – враг ее наставника. Первая по успеваемости, теперь она должна сосредоточиться на занятиях, чтобы не опозориться на весь Лондон и стать настоящим Складывателем, как Бумажный Маг Эмери Тейн. А кроме экзамена, на горизонте снова маячит искусный преступник Сарадж Потрошитель…


Стеклянная магия

Три месяца спустя после победы над Лирой-Потрошительницей Сиони Твилл все еще находится в плену своих чувств и пытается разбить незримый барьер между учеником и наставником, между ней и мужчиной ее мечты – магом Эмери Тейном, которого она спасла и которому буквально вернула ему сердце. Приспешники Лиры – самый жуткий маг Англии Грат Кобальт и колдун-маньяк Сарадж – начинают охоту на Сиони и ее учителя, пытаясь выведать тайну, открытие которой может разорвать саму ткань волшебного мира. Сиони должна попытаться разгадать свой магический секрет и не дать попасть ему в руки зла!


Пушистые технологии викинга П. Сидорова

Многочисленные события и документальные факты в этой невероятной истории, несомненно, соответствуют действительности!И завязаны в неудержимую, можно сказать, бесконтрольную и даже, скажем прямо – безответственную! – фантазию автора. Знаете ли вы, мои доверчивые друзья, что наша жизнь удивительным образом подчинена Могущественным Прогрессивным Пушистым технологиям?! И каждый может совершенно неожиданно обнаружить, что он, оказывается, Потомственный викинг! Или, что еще невероятнее – частично возрожденный Легендарный Кентавр!.


Преферанс на Москалевке

Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.


Фуэте на Бурсацком спуске

Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.


Короли Молдаванки

Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.


Смерть у стеклянной струи

…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.