Бестиарий - [69]

Спускаясь с горы, они лишь однажды повстречали прохожего. Вернее, прохожую, молодую женщину в широкополой соломенной шляпе, она проводила их полным любопытства взглядом. Наконец все четверо вышли на автостоянку.

— Где ваша машина? — спросил Картер.

Луис указал на красный «трансам». Шины на всех четырех колесах были спущены.

— Мать твою! — выругался Луис.

— Но откуда они узнали, что это ваша машина? — спросил Дел.

— Они не знали, — сказал Картер и оглядел остальные три или четыре машины, в том числе и свою, — у всех были проколоты шины.

— Они весьма последовательны, даже трудолюбивы, — заметил Дел.

— Можем дойти до дома Джелсонов, — сказала Лили Луису, который по-прежнему сторонился ее. — Оттуда я позвоню маме.

— Может, стоит сначала вызвать полицию, — сказал Картер, — и написать заявление? У меня в машине есть мобильник.

— Нет! — крикнул Луис. — Никакой полиции, к черту заявления! — Он резко развернулся и, сверкая глазами, уставился на Лили. — Ничего не случилось, ясно тебе?

— Если ты не позвонишь, это сделаю я, — сказал Картер.

Луис злобно уставился на него.

— Делайте что хотите. А я пошел.

Он двинулся в сторону Сансет, в своей окровавленной майке и джинсах. Следом за ним затрусила Лили. Остановилась на миг, помахала Картеру и Делу рукой.

— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — грустно заметил Дел.

Картер кивнул.

— Попробуем вызвать техпомощь, — предложил Дел. — По опыту знаю, добираться сюда они будут долго.

ГЛАВА 21

— Что значит «ничего не съел»? — холодно и зловеще спросил аль-Калли.

Рашид, ухаживающий за животными, задрожал с головы до пят.

— Я сам видел, как этот человек погиб, — сказал аль-Калли, поднимаясь из кресла за резным письменным столом. — Видел, как его стащили с дерева за ногу. Видел, как потом уволокли в пещеру.

Рашид в безупречно белом медицинском халате лишь кивал головой в знак согласия.

— Да, все верно. Именно так оно и было. Я тоже думал, что его съели.

Рашид, которому в ту ночь доступ в бестиарий был запрещен, точно не знал, что там произошло. Зато он хорошо знал, на что способен его хозяин. И еще он видел в пещере останки.

Несъеденные останки.

— Но зверь не изменял своим привычкам… с тех самых пор…

Не было нужды заканчивать фразу. Он и не стал. С тех пор, как зверь потерял свою подругу. Рашид не осмелился произнести эти слова вслух, боялся упоминать об этом прискорбном факте, вызывавшем неминуемый гнев аль-Калли. Рашид прекрасно знал, кого хозяин считает виновным.

— А другие животные?

Рашид нервно сглотнул слюну и принялся врать.

— Потрясающе. Все они чувствуют себя просто потрясающе! — сказал он, используя свое любимое английское словечко, которому научился в американской школе в Каире.

На самом деле несколько животных вели себя странно, да и выглядели неважно. Птица начала терять длинные хвостовые перья, они стали ломкими и хрупкими; у более крупных зверей наблюдалось затрудненное дыхание, а глаза стали скучными, без огонька. Что ж, неудивительно, ведь их изъяли из привычных условий в Ираке, затем было долгое и утомительное путешествие в Америку, новая незнакомая обстановка. По мнению Рашида, эти создания так никогда до конца и не оправятся. Что бы он ни делал, какие инновационные научные методы ни пробовал — от изменения диеты до смены температуры воздуха и подстилок, — все напрасно. Ему так и не удалось вернуть им прежние силу, красоту и блеск.

Часто долгими темными ночами он представлял, как рано или поздно сам пойдет на корм этим зверям. Он знал, что аль-Калли не будет колебаться ни секунды.

— Ладно. Позже я сам посмотрю. А теперь ступай и скажи Якобу, чтобы подавал машину.

— Слушаюсь, сэр. Сию минуту. — Рашид, пятясь и отвешивая поклоны, вышел из кабинета.

Когда двойные двери уже были готовы закрыться за ним, он услышал, как его господин насмешливо и раздраженно передразнил его: «Потрясающе! Потрясающе!»

Аль-Калли так и подмывало бросить Рашида на съедение зверям, но он понимал — торопиться с решением не стоит. Ведь Рашид, как и все его предки, всегда только тем и занимался, что ухаживал за животными. Хотя он, аль-Калли, сколько угодно мог сомневаться в учености и сообразительности Рашида, все равно этот человек понимал в своем деле больше, чем кто-либо другой.

Да и кого, с учетом всех сложившихся обстоятельств, мог аль-Калли нанять ему на замену? Ведь это должен быть не только знающий человек, но и тот, кому можно полностью доверять.

Он снял телефонную трубку, чтобы позвонить в Музей Гетти, предупредить о том, что приедет посмотреть, как продвигается работа над книгой. Затем передумал и опустил трубку на рычаг. К чему предупреждать? Лучше уж застать их врасплох. Тогда сразу станет ясно, насколько прилежно работают они над проектом, который он им доверил.

Бронированный лимузин уже ждал его у крыльца, и, как только аль-Калли вышел, Якоб услужливо распахнул дверцу.

— Музей, — коротко бросил аль-Калли, усаживаясь на пассажирское сиденье.

Машина плавно скользила по дороге, аль-Калли смотрел сквозь тонированное стекло на залитые ярким солнцем улицы. Не слишком отличается от Ближнего Востока. Без постоянного полива и ирригации этот Лос-Анджелес давно бы превратился в то, чем по сути и является, — выжженную пустыню. Погибла бы вся растительность, кроме пальм, трава на лужайках засохла бы, стала желто-коричневой, а потом бы выветрилась вовсе, розы бы увяли, бугенвиллеи потеряли бы все свои цветки, а потом погибли бы.