Бестиарий. Книга странных существ - [9]

Течение лениво шевелило длинные пучки китовых усов и бороды, кустистые брови колыхались, застя невидящий взор бесконечно печальных глаз. Рыбы-спутники спокойно проплывали сквозь некогда смертоносную завесу щупалец, провожая Йесонгена до самой поверхности.

— Давай, узкоглазый, работай живее! — кричал ему, перевесившись через планширь, капитан. — Хорош прохлаждаться!

Йесонген поднимал на капитана глаза-щелочки, кротко улыбался и кивал. Потом выбирался на спину гиганта и с удвоенным усердием принимался пластать китовый бок полуметровой пальмой, отваливая в ошвартованный у исполинской туши вельбот широкие, в ладонь, плиты бледно-зеленого полупрозрачного мяса.

Лето было в разгаре. Льдин вокруг оставалось немного. Чайки кружили вокруг китобоя, гоготали, рассевшись на реях, и щедро пачкали палубу пометом; важно расхаживали по сохнущей китовой спине, дрались из-за ошметков мяса, в изобилии летевших во все стороны из-под двух десятков ножей, которыми орудовала команда раздельщиков. Те куски, что падали в воду, исчезали в пастях рыб, что вели бесконечный хоровод в непрогретой еще солнцами зеленоватой толще у борта «Южного Креста».

Одна из рыб была особенно велика, и Йесонген, которому полюбились ее стройные формы, широкие плавники и сильный хвост, то и дело отсекал от китовой туши изрядные куски и швырял в воду, когда любимица оказывалась поблизости, не то начиная, не то завершая очередной круг. Рыба жадно хватала их широченной пастью; с ее широкого плоского лица сквозь густую заросль щупалец, напоминающих пряди китового уса, скорбно смотрели на Йесонгена мертвые глаза кита.

Кит был велик; на то, чтоб освежевать и разделать его, у команды китобоя ушло несколько дней и ночей. Работа спорилась: освобожденные от плоти гигантские кости то и дело с шумным плеском обрушивались в воду, тотчас уходя на глубину в сопровождении алчного эскорта рыб. В надежде на поживу рыбы преследовали кости до стылой темени глубоководья, а потом возвращались к поверхности, в досаде поедая друг друга.

Когда разделка добралась до китовых рук — мощных, перевитых жгутами мускулов, с широкими перепонками меж длинных пальцев — суеверные моряки отсекли их целиком по суставам плеч, выворотив из плоти ослепительно-розовые головки костей, и позволили уродливым, так похожим на человеческие конечностям исполина опуститься в пучину. В тот день рыбы, для зубов которых китовая шкура была непроницаема, пировали на славу.

Йесонген не понимал страха белолицых бородачей; ему, рожденному в лишениях тундры, такая расточительность казалась глупой. Каждой из рук кита можно было бы неделю кормить всю его деревню! Йесонгену это было дико и глупо; точа пальму на палубе в промежутке между кровавой работой и коротким сном, он простодушно рассказал об этом Унийке, своей женщине, взошедшей вместе с ним на борт китобоя во время зимовки «Южного Креста» у берега Мамонта в прошлом году.

Слова Йесонгена не понравились капитану, который случайно услышал их, оказавшись рядом. Капитан, и до того не любивший плотного коротышку, но вожделенно посматривавший на Унийку с самого времени ледовзлома, обругал и поколотил Йесонгена, а Унийку забрал с собой в каюту и отпустил только через два дня. Унийка виновато улыбнулась Йесонгену: один ее глаз был подбит, в улыбке недоставало зубов.

Следующей короткой ночью капитан китобоя пропал. Никто не знал, что с ним стало. Лишь Йесонген, когда бросал привечаемой им рыбе очередной кусок, улыбался чуть шире обычного, глядя на то, как в острых зубах исчезает так не похожая на китовое мясо розово-красная, с белесоватыми прожилками, плоть. С лица рыбы на Йесонгена смотрели теперь глаза капитана.

Чудовище (скриптор Наталья Котрасева)

— Оно распугивает придворных! — воскликнул правый министр.

— Советника насадило на рог! — добавил левый.

— Казначея загнало на дерево!

— Хотело напасть на императора!

— Оно убивает чиновников! Сеет хаос и панику! Ликом оно ужасно, а нрав у него вздорный и злобный! Мы заплатим за чудовище три серебряных слитка!

Охотник поднял бровь — оплата, прямо скажем, не очень щедрая. Но другой работы пока все равно не было.

— Расскажите, как выглядит чудовище и где его видели в последний раз, и я избавлю вас от напасти.

Правый министр от облегчения рассмеялся:

— Отлично, замечательно, я и не сомневался! Оно бродит вокруг столицы, заглядывая в ворота. В последний раз его видели у западных. Узнать его проще простого — оно похоже на барана…

— Только шерсть у него зеленая, — добавил левый министр.

— И ростом оно с крупного медведя!

— И рог один, посреди лба.

— Но в целом оно совсем как баран, — упрямо повторил правый министр.

— Тогда я не ошибусь, — охотник коротко поклонился и отправился на поиски.

* * *

Чудовище нашлось сразу же — оно сидело на холме у ворот и с тоской смотрело на молодых людей в богато расшитых халатах, что расположились ниже по склону, под раскидистым деревом. Они пили вино и болтали.

Чудовище не казалось страшным. У него был высокий благородный лоб, печальные золотые глаза и шелковистая шерсть.

— Ты охотник, которого прислали меня убить? Ну, действуй. Я все равно не могу жить здесь — вид столицы наполняет мое сердце тоской, а глаза — слезами.