Бестиарий. Книга странных существ - [8]

Вейк растопырил пальцы. Янек разлепил глаза и будто впервые разглядел застарелые шрамы на пальцах у друга. Так вот откуда…

— Я не испугался даже. Решил, что от наших криков взрослая тварь, детеныша охранявшая, сбежала, и он… она теперь мерзнет. Я как-то сразу понял, что это она. Даже не видя в темноте. Стал гладить. И заговорку приговаривать. Чтоб она не боялась…

— И?

— Тут я понял — как будто со стороны посмотрел на меня кто — что вправду по-честному скроен. И лжи сейчас во мне нет. Зверушка когтями быстро-быстро по рукаву забралась на плечо и засвистела в ухо. Ты не смейся… я все понял тогда. Говорит: ты хороший. Не как другие. Говорит: давай меняться. Ты мне дом, а я твое сердце охранять буду. От злобы, от врак и черных дел не по чести.

— Согласился?

Вейк улыбнулся:

— Кого из нашей банды прозвали «честным рыцаришкой»? Ты видел, чтобы я врал, обсчитывал, подставлял кого?

— Нет.

— Я очнулся тогда к вечеру. Уже снаружи. Под берегом. Грудь болела — будто в ней нож провернули. И пятно красное. До дома дошел… по дороге падал, верно. Не помню. Остальных не нашли. Да и меня порешили тронувшимся. Я с тех пор как пытаюсь… пытался подлое… — самую капельку нечестное — сотворить, меня тут же изнутри дерет, когтями у сердца полосует. Я пугался поначалу, рыдал, скручивало до припадков. Потом привык.

— Думаешь… она там?

— Видел, как меня на землю швырнуло?

— Так это… — Янек запнулся от возмущения, подбирая слова. Нечестно ведь. Забралась в человека тварь неведомая и держит сердце в когтистой лапе. Ох, Дырчатый берег. Не зря его обходить велят за версту…

Свора высыпалась из леса так быстро, что Янек даже мысль не успел додумать — а его уже скрутили и ткнули лицом в землю. Не вздохнешь. Лошади хрипели и били копытами, визжал ругательства Който, лающим смехом перекидывались загонщики. «Иначе какой он король», — припомнил Янек собственную речь и глухо, почти беззвучно завыл от нутряного страха.

…

Рыцарей довезли до ближайшей деревни и даже не стали вбивать столбы на площади. Прикрутили пойманных к частоколу возле мельницы и потащили к их перебитым ногам ветки, охапки сухой травы и деревяшки, отломанные от соседних заборов.

Главный охотник выпростал из-за пазухи замасленный листок бумаги и загудел:

— Рыцари дракона словить обещали… Рыцари слово не сберегли… Зато король слов по воде зря не пускает…

Загонщики продолжали таскать дрова. Деревенские опасливо толпились поодаль. Один только мельник, недовольный судьбой своего забора, осмелился встрять:

— А что, господин, неправду городят, что на дракона напраслину возвели? Мол, не он скот таскал, а пастухи воровали?

— Правду, — размеренно прогудел охотник. — Их за то и казнили уже.

— Тогда, вроде как… его… и этих… несправедливо?

Свора разом вся вскинулась и уставилась на мельника. Тот подавился, закашлялся, шагнул назад и, не удержавшись на ногах, скатился через голову в придорожную канаву. Толпа зашипела, как разворошенное змеиное гнездо. То ли тащить его на костер, то ли…

— Потом разберемся, — махнул рукой охотник. — Поджигай.

Янек тупо смотрел, как шавка короля, присев на корточки, высекает искры над сухой травой. «Несправедливо, — слово металось внутри головы, болью отдаваясь в орбитах глаз. — Несправедливо».

…

Красные язычки поползли по дереву, охотник махнул рукой, отзывая шавок в сторону, чтобы не обгорели ненароком и дымом не подавились. Главарь Валх взревел и забился так, что под ним затрещали толстенные колья. И тут послышался смех.

Вейк смеялся, вздернув подбородок и глядя в крапчатое небо, набухающее черным ливнем. Первые капли прибили огонь, а следом на деревню посыпались продолговатые крылатые твари с кулак величиной. Они с пронзительным писком падали на головы своре и деревенским, драли когтями лица, отсекали пальцы острыми краями крыльев. Янек успел только раз моргнуть, а толпа зрителей возле мельницы превратилась в глухо вопящие черные холмики.

Он зажмурился и задергал головой, будто пытаясь вытрясти из ушей чужую смерть.

…

— Живой? — хрипло спрашивал кто-то и тряс Янека.

— Ноги…. Ноги не трожь.

— Счас, счас, погодь. Обопрись о плечо, сниму.

Янек открыл глаза и уцепился за твердое плечо мельника. Тот распутал веревку, стянул его с частокола и осторожно уложил на мокрую красную землю. Вейчик уже лежал рядом на спине, раскинув руки, и глупо, растерянно улыбался.

— Она улетела.

Янек молча кивнул и закрыл глаза. Он думал, что до родного городка всего два месяца пути, что смешная девчонка Юлла уже заждалась, и что потом, ежели кто из их детей заикнется о Дырчатом береге, розгами бит будет.

Любимица (скриптор Максим Тихомиров)

«Южный Крест» настиг кита у западной оконечности Костяного архипелага, и теперь кит лежал на поверхности лицом вниз, лениво колыхаясь на волнах.

На плаву его держали газы в забродивших кишках да воздух, который помпами загнали под шкуру через пожарные рукава. Длинный хвост с лопастью кормила и гребные руки бессильно свесились в морскую бездну; голова на поникшей шее полностью ушла под воду. Порой, перегревшись в лучах солнц, Йесонген сбрасывал парку, без всплеска нырял в зелень волн и проплывал совсем рядом с огромным, исполненным величественного покоя лицом исполина.