Бестиальная, религиозная и рациональная личность - [62]

А. Ф. Лазурский провел анализ интеллектуальных чувств, которые вызываются самим процессом умственной работы [95, с. 219–220]. Двумя основными компонентами умственной деятельности являются восприятие и усвоение внешних впечатлений; а также их комбинирование, переработка, направленная или на получение логических выводов, или же в сторону свободного творчества. Процесс восприятия впечатлений сопровождается любопытством, любознательностью и удивлением, а комбинирующая деятельность – чувствами напряжения, облегчения и наслаждения при удачном решении задач и неудовольствия, досады при неуспехе. В чистом виде интеллектуальные эмоции выступают при обособлении человека от цели, которую ставит исследование.

Чувства изумления, удивления, интереса являются побудителями процесса познания.

X. Арендт пишет: «Изумление – исходный пункт мышления – это не замешательство, не удивление, не смущение, это восхищенное изумление» [6, с. 141]. Сократ и Платон считали его началом философии. Аристотель трактовал изумление как aporein – сильное удивление, которое может быть развеяно познанием. «У Гомера изумленное узнавание обычно используется в отношении людей, которым является бог; также оно используется как прилагательное по отношению к людям в смысле “какой восхитительный” – именно тот, кто заслуживает восхищенного изумления, которое мы обычно используем в отношении богов, богоподобного человека» [см.: 6, с. 161].

Р. Декарт считал склонность к удивлению и изумлению крайне важной для умственной деятельности: «В частности, об удивлении можно сказать, что оно полезно, так как благодаря ему мы узнаем и храним в памяти то, чего прежде не знали… Мы видим также, что те, у кого нет никакой природной склонности к этой страсти, обыкновенно очень невежественны… В наибольшей мере к нему склонны те люди, которые, несмотря на то что у них достаточно здравого смысла, недостаточно высокого мнения о своих способностях» [49, с. 350]. Декарт предупреждает, что чрезмерная наклонность к удивлению располагает человека к излишнему увлечению новым и редким и может стать источником болезненного слепого любопытства.

И. Кант отмечал сложный характер влияния удивления на познавательную деятельность: «Удивление (замешательство от какой-то неожиданности) – это такое возбуждение чувства, которое сначала задерживает естественную игру мысли и потому бывает неприятным, но зато потом содействует приливу мыслей для неожиданных представлений и потому становится приятным; изумлением же этот аффект становится, собственно, только тогда, когда при этом начинают сомневаться, было ли это восприятие наяву или во сне» [75, с. 310]. Кант подчеркивает связь удивления с божественным сверхчувственным порядком природы, открытие которого поражает и приводит в священный трепет человека.

К. Э. Изард отрицает влияние удивления на мышление. Он спрашивает: «Если удивление так быстротечно и почти не оказывает мотивирующего влияния на процессы и действия человека и функции человека, то каковы его функции?». И сам отвечает: «Основная функция удивления состоит в том, чтобы подготовить человека к эффективному взаимодействию с новым, внезапным событием и его последствиями» [66, с. 193].

По мнению Изарда, главную роль в активации мыслительной активности играет интерес’. «… именно эмоция интереса заставляет индивида в течение продолжительного времени заниматься определенным видом деятельности или выработкой навыка… Приобретенные знания и навыки пополняют резервные фонды интеллекта. Эмоция интереса также заставляет индивида дифференцировать и описывать те аспекты мира, которые он хотел бы познать и исследовать» [там же, с. 125–126]. А. Бергсон считал интерес двигателем ума: «Скажем, что проблема, вызвавшая интерес, – это представление, удвоенное эмоцией, а эмоция, будучи одновременно любопытством, желанием и предвосхищенной радостью от решения проблемы, является единственной в своем роде, как и представление. Именно она, несмотря на препятствия, продвигает ум вперед. Именно она, главным образом, оживляет, точнее, делает жизнеспособными умственные элементы, с которыми она составляет единое целое, объединяет постоянно то, что может соединиться с ними, и добивается, в конце концов, от изложения проблемы, чтобы оно развернулось в решение» [14, с. 47].

Процесс познания у рационалиста-теоретика обычно сопровождается сильными переживаниями сомнения. Оно представляет сложный комплекс, включающий неуверенность в истинности, колебание от одной оценки к другой, подозрение и опасение. Сомнение как черта личности называется скептицизмом. В. И. Даль определяет скептицизм как: «сомненье, доведенное до правила, до ученья; искание истины путем сомнения, недоверия, даже к очевидным истинам» [45. т. 4, с. 198]. Б. Спиноза полагал, что сомнение вызывается не самой вещью, а альтернативной идеей. Крестьяне обычно удивляются тому, что Солнце больше Земли, но из размышлений об обманчивости чувств возникает сомнение [168]. Э. Фромм различал рациональное и иррациональное сомнение. Рациональное сомнение – это критическое отношение к тому что, что раньше человек принимал на веру, подчиняясь авторитету, а теперь проверяет собственными рассуждениями и опытом, реакция на ошибочное предположение. Рациональное сомнение освободило людей от власти церкви и государства, стало импульсом развития современной философии и науки. При