Best Short Stories - [7]
‘That was how it began. The ship’s course was altered to pass the object close; for it was necessary to have a good look at what one could see. Close, but without touching; for it was not advisable to come in contact with objects of any form whatever floating casually about. Close, but without stopping or even diminishing speed; for in those times it was not prudent to linger on any particular spot, even for a moment. I may tell you at once that the object was not dangerous in itself. No use in describing it. It may have been nothing more remarkable than, say, a barrel of a certain shape and colour. But it was significant.
‘The smooth bow-wave hove it up as if for a closer inspection, and then the ship, brought again to her course, turned her back on it with indifference, while twenty pairs of eyes on her deck stared in all directions trying to see — what they could see.
‘The commanding officer and his second in command discussed the object with understanding. It appeared to them to be not so much a proof of the sagacity as of the activity of certain neutrals. This activity had in many cases taken the form of replenishing the stores of certain submarines at sea. This was generally believed, if not absolutely known. But the very nature of things in those early days pointed that way. The object, looked at closely and turned away from with apparent indifference, put it beyond doubt that something of the sort had been done somewhere in the neighbourhood.
‘The object in itself was more than suspect. But the fact of its being left in evidence roused other suspicions. Was it the result of some deep and devilish purpose? As to that all speculation soon appeared to be a vain thing. Finally the two officers came to the conclusion that it was left there most likely by accident, complicated possibly by some unforeseen necessity; such, perhaps, as the sudden need to get away quickly from the spot, or something of that kind.
‘Their discussion had been carried on in curt, weighty phrases, separated by long, thoughtful silences. And all the time their eyes roamed about the horizon in an everlasting, almost mechanical effort of vigilance. The younger man summed up grimly:
‘“Well, it’s evidence. That’s what this is. Evidence of what we were pretty certain of before. And plain, too.”
‘“And much good it will do to us,” retorted the commanding officer. “The parties are miles away; the submarine, devil only knows where, ready to kill; and the noble neutral slipping away to the eastward, ready to lie!”
‘The second in command laughed a little at the tone. But he guessed that the neutral wouldn’t even have to lie very much. Fellows like that, unless caught in the very act, felt themselves pretty safe. They could afford to chuckle. That fellow was probably chuckling to himself. It’s very possible he had been before at the game and didn’t care a rap for the bit of evidence left behind. It was a game in which practice made one bold and successful, too.
‘And again he laughed faintly. But his commanding officer was in revolt against the murderous stealthiness of methods and the atrocious callousness of complicities that seemed to taint the very source of men’s deep emotions and noblest activities; to corrupt their imagination which builds up the final conceptions of life and death. He suffered — ’
The voice from the sofa interrupted the narrator.
‘How well I can understand that in him!’
He bent forward slightly.
‘Yes. I, too. Everything should be open in love and war. Open as the day, since both are the call of an ideal which it is so easy, so terribly easy, to degrade in the name of Victory.’
He paused; then went on: ‘I don’t know that the commanding officer delved so deep as that into his feelings. But he did suffer from them — a sort of disenchanted sadness. It is possible, even, that he suspected himself of folly. Man is various. But he had no time for much introspection, because from the southwest a wall of fog had advanced upon his ship. Great convolutions of vapours flew over, swirling about masts and funnel, which looked as if they were beginning to melt. Then they vanished.
‘The ship was stopped, all sounds ceased, and the very fog became motionless, growing denser and as if solid in its amazing dumb immobility. The men at their stations lost sight of each other. Footsteps sounded stealthy; rare voices, impersonal and remote, died out without resonance. A blind white stillness took possession of the world.
‘It looked, too, as if it would last for days. I don’t mean to say that the fog did not vary a little in its density. Now and then it would thin out mysteriously, revealing to the men a more or less ghostly presentment of their ship. Several times the shadow of the coast itself swam darkly before their eyes through the fluctuating opaque brightness of the great white cloud clinging to the water.
‘Taking advantage of these moments, the ship had been moved cautiously nearer the shore. It was useless to remain out in such thick weather. Her officers knew every nook and cranny of the coast along their beat. They thought that she would be much better in a certain cove. It wasn’t a large place, just ample room for a ship to swing at her anchor. She would have an easier time of it till the fog lifted up.
Впервые на русском – знаменитый роман американского классика, мастера психологических нюансов и тонких переживаний, автора таких признанных шедевров, как «Поворот винта», «Бостонцы» и «Женский портрет».Англия, самое начало ХХ века. Небогатая девушка Кейт Крой, живущая на попечении у вздорной тетушки, хочет вопреки ее воле выйти замуж за бедного журналиста Мертона. Однажды Кейт замечает, что ее знакомая – американка-миллионерша Милли, неизлечимо больная и пытающаяся скрыть свое заболевание, – также всерьез увлечена Мертоном.
Вы держите в руках очень необычный сборник. Он состоит из рассказов, главные герои которых — жестокие дети.Словосочетание «детская жестокость» давно стало нарицательным, и все же злая изобретательность, с которой маленькие герои рассказов расправляются со взрослыми и друг с другом, приводит в ужас. Этот уникальный в своем роде сборник невольно наталкивает на мысль о том, что внутренний мир наших детей — это точный слепок окружающего нас жестокого противоречивого мира взрослых.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Поворот винта» стала своего рода «визитной карточкой» Джеймса-новеллиста и удостоилась многочисленных экранизаций. Оригинальная трактовка мотива встречи с призраками приблизила повесть к популярной в эпоху Джеймса парапсихологической проблематике. Перерастя «готический» сюжет, «Поворот винта» превратился в философский этюд о сложности мироустройства и парадоксах человеческого восприятия, а его автор вплотную приблизился к технике «потока сознания», получившей развитие в модернистской прозе. Эта таинственная повесть с привидениями столь же двусмысленна, как «Пиковая дама» Пушкина, «Песочный человек» Гофмана или «Падение дома Ашеров» Эдгара По.
В надежде на удачный брак, Евгения, баронесса Мюнстер, и ее младший брат, художник Феликс, потомки Уэнтуортов, приезжают в Бостон. Обосновавшись по соседству, они становятся близкими друзьями с молодыми Уэнтуортами — Гертрудой, Шарлоттой и Клиффордом.Остроумие и утонченность Евгении вместе с жизнерадостностью Феликса создают непростое сочетание с пуританской моралью, бережливостью и внутренним достоинством американцев. Комичность манер и естественная деликатность, присущая «Европейцам», противопоставляется новоанглийским традициям, в результате чего возникают непростые ситуации, описываемые автором с тонкими контрастами и удачно подмеченными деталями.
Роман «Американец» (1877) знакомит читателя с ранним периодом творчества Г. Джеймса. На пути его героев становится европейская сословная кастовость. Уж слишком не совпадают самый дух и строй жизни на разных континентах. И это несоответствие драматически сказывается на судьбах психологически тонкого романа о несостоявшейся любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Выпускаемый впервые на русском языке роман «Лучше не бывает» исследователи творчества Айрис Мердок единодушно признают одним из лучших произведений автора. Действие романа начинается с загадочного самоубийства чиновника министерства в своем кабинете. Служебное расследование трагического случая, проводимое со всей тщательностью министерским юристом Дьюкейном, переплетается с коллизиями нескольких пар любовников и супругов и завершается самым неожиданным для читателя образом.
Издательство «Текст» продолжает знакомить российского читателя с творчеством французской писательницы русского происхождения Ирен Немировски. В книгу вошли два небольших произведения, объединенные темой России. «Осенние мухи» — повесть о русских эмигрантах «первой волны» в Париже, «Дело Курилова» — историческая фантазия на актуальную ныне тему терроризма. Обе повести, написанные в лучших традициях французской классической литературы, — еще одно свидетельство яркого таланта Ирен Немировски.
Роман «Ада, или Эротиада» открывает перед российским читателем новую страницу творчества великого писателя XX века Владимира Набокова, чьи произведения неизменно становились всемирными сенсациями и всемирными шедеврами. Эта книга никого не оставит равнодушным. Она способна вызвать негодование. Ужас. Восторг. Преклонение. Однако очевидно одно — не вызвать у читателя сильного эмоционального отклика и духовного потрясения «Ада, или Эротиада» не может.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
Чтение оригинальных произведений – простой и действенный способ погрузиться в языковую среду и совершенствоваться в иностранном языке. Серия «Бестселлер на все времена» – это возможность улучшить свой английский, читая лучшие произведения англоязычных авторов, любимые миллионами читателей. Для лучшего понимания текста в книгу включены краткий словарь и комментарии, поясняющие языковые и лингвострановедческие вопросы, исторические и культурные реалии описываемой эпохи. В этой книге собраны великолепные рассказы о непознанном и загадочном.
Чтение оригинальных произведений – простой и действенный способ погрузиться в языковую среду и совершенствоваться в иностранном языке. Серия «Бестселлер на все времена» – это возможность улучшить свой английский, читая лучшие произведения англоязычных авторов, любимые миллионами читателей. Для лучшего понимания текста в книгу включены краткий словарь и комментарии, поясняющие языковые и лингвострановедческие вопросы, исторические и культурные реалии описываемой эпохи. В этой книге собраны страшные истории о таинственных силах, невероятных событиях и необъяснимых явлениях.