Бессмертный мятежник - [51]

– Думаю, еще немного осталось.

– А что с Яной? – встревожился Демид.

Девушка спала, не обращая внимания на происходящее вокруг. Дема потряс ее за плечо, но она не проснулась, лишь зябко завернулась в одеяло.

– Не трогай ее, – сказал Алексей. – Это я ее усыпил. Знаю, как ты к ней относишься, но теперь она нам не помощница – скорее наоборот. Хозяин ее рядом. Ты ведь не хочешь, чтобы она вцепилась тебе зубами в горло? Пускай спит.

Тряска неожиданно прекратилась, дом стал как вкопанный. И в ту же секунду оглушительно лопнуло стекло, в окне показалась огромная кабанья морда – клыкастая, с маленькими злыми глазками. Кабан с визгом влетел в комнату и покатился по полу. Демид обомлел – задней половины туловища не было, ее словно обрубило гигантским лезвием. Кровь толчками била из аорты, красные тряпки опавших легких со свистом пытались всосать воздух.

Защитник одним прыжком оказался у окна и нарисовал в воздухе некий знак. Что-то снаружи тяжело стукнуло в раму и отскочило от нее. С улицы раздался бешеный вой, царапанье когтей, непонятные стуки. Свинья на полу билась в конвульсиях, выплевывая последние сгустки жизни.

– Что это? – крикнул Демид.

– Это таран Агея! Он им круг защитный пробил, вот кабана и разрезало пополам. Мать честная, это похуже бомбы – открывай скорее дверь!

Кабанья туша расплывалась горой смердящего сала. Щетина на ней поднялась дыбом, превращаясь в тысячи дикобразьих игл. Демид бросился к двери и распахнул ее. Петрович схватил стокилограммовую тушу – на шее его вздулись жилы от напряжения – и выкинул ее наружу. В воздухе тонко запели иглы, впиваясь в стены. Демид, словно в замедленной съемке, увидел, как тонкая черная стрела летит ему прямо в лицо. Он вытянул руку и поймал иглу. Пальцы ожгло болью, игла жестко обвила кисть, пытаясь проникнуть под кожу. Демид щелкнул зажигалкой и дьявольский волос беззвучно вспыхнул.

– Скорей выходим! – крикнул Алексей. – Лови!

Он выхватил из-за пазухи тонкий серебристый предмет и кинул Демиду. Дема схватил его на лету и теплая костяная рукоятка удобно легла в руку.

Демид узнал его – это был меч из сна. Он светился во мраке ровным голубым светом.

Они выскочили во влажную ночь. Несмотря на темноту, Демид видел все, что творилось на поляне. Впрочем, не видел, скорее чувствовал присутствие множества странных существ. Белесыми тенями передвигались они в кустах, стелились по траве, не решаясь напасть на Защитника. Голова Демида заполнилась обрывками их мыслей – примитивными предложениями и почти бессмысленными фразами. Здесь преобладали не слова, а желания. Дема почувствовал звериную ненависть и страх. Существа эти, полуживотные-полудемоны, хотели разорвать близкую добычу, погрузить зубы в теплую плоть, утолить свою ненасытную тоску. Но серебряный блеск меча сдерживал нечисть, пугал ее до смерти. Они ждали приказа своего хозяина.

– Что еще за страшилища? – прошептал Демид.

– Это звери. Переделанные звери. Агей – он по животным специалист. Мучает бедных тварей, делает с ними что захочет, превращает в своих слуг. Своими руками воевать не любит, а, зверей, понятно, не жалко бросить в любое пекло. По-научному это называется направленная мутация. Ты, как биолог, должен лучше знать. Не слишком бойся этих животин, с ними мы справимся. Прикроешь меня, а я попытаюсь добраться до него самого.

Мысленный приказ колдуна Демид услышал так ясно, словно его прокричали в ухо. И монстры набросились на него со всех сторон. Демид не мог понять, из каких живых существ были созданы эти выродочные зверюги – казалось, они состояли из длинных узловатых конечностей, кривых когтей, зубастых вопящих пастей. Бледные тела их мелькали в воздухе, совершали немыслимые прыжки, пытаясь добраться до Демида. Демид отключился от своего тела, вся сущность его переместилась на острие меча и сделала клинок живым. Уже не Демид управлял оружием, меч сам сновал в воздухе, черпая энергию Демида. Он сверкал во мраке белой молнией, выписывал невероятные кривые и с тихим пением перерубал тела врагов. Кровь не держалась на лезвии, отскакивала от серебра, как крутящиеся капли воды с шипением отскакивают от раскаленного утюга. Демид медленно передвигался – спина к спине с Алексеем. Он не видел, что творит Петрович, только слышал зловещий свист крутящейся цепи и тяжелые звуки ударов.

Дема не знал, сколько длилось это побоище – время слепилось для него в шипящий змеиный клубок. Но вдруг тишина – невероятная, оглушительная, – ударила по ушам сильнее набата.

Зверей больше не было – их искромсанные и переломанные трупы устилали путь ратников по поляне. Сияние меча стихло, Демид почувствовал себя опустошенным – полоска волшебного серебра выкачала из него всю силу. Земля под ногами Демида закачалась, он ничком свалился на траву, лицом в лужу звериной крови. В последнем усилии разлепил глаза и посмотрел на избушку. Черный силуэт колдуна шмыгнул к дому и заколотил крючковатым посохом в дверь.

– Стой, Гоор-гот! – хрипло сказал Алексей. Голос его громом разнесся в лесном беззвучии. Колдун испуганно обернулся и втянул голову в плечи. – Что, сволочь, задрожал? Да, я вычислил твое истинное ИМЯ! Я узнал его, а это значит, что ты должен сдохнуть! Вспомни наш разговор – тогда, в алтайском предгорье, когда мы стояли, разделенные расщелиной. Как я хотел тогда отрубить тебе голову, Сыч! Ты смеялся надо мной, ты говорил, что тебе даже лень убивать такое ничтожное существо, как я! Но я знаю, что страх всегда жил в твоем сердце. Я оставил тебя в покое – на время. Но я не зря потратил эти годы.