Бессмертный грех - [10]

Положение усугубил еще и тот факт, что в момент порки Первозванного в редакции «Вечернего курьера» случайно оказалась съемочная группа первого канала. И хотя на саму экзекуцию телевизионщики не попали, за что поносили себя последними словами, последствия заснять все же смогли. Кадры с трясущимся от злости и размахивающим косичкой Первозванным, который кричал, что совершено покушение на свободу слова и на гласность в России, безусловно, украсили вечерний эфир.

Телевизионщики не поленились доехать до места работы Пожарского и задать ему главный вопрос: «Почему вы его били… как бы сказать… не по лицу?»

Пожарский любезно согласился на интервью и заявил, что вызвал бы этого подонка на дуэль, но законодательство не дает такой возможности. Но любой мужчина имеет полное право защитить свои честь и достоинство, так что пришлось воспользоваться старым дедовским способом. Что касается лица, то, как сказал Пожарский, «никакого лица на данном конкретном субъекте я не заметил, так, пошлая рожица». К тому же, добавил он, «удар у меня тяжелый, еще зашиб бы ненароком».

Оперативник появился в приемной Пожарского часа через три. Сначала он долго тряс «хулигану» руку со словами: «Журналисты — это и моя слабость», но потом изобразил на лице суровость и попросил дать объяснения случившемуся. Генеральный директор «Нового издательского дома» выдал представителю закона ксерокопию статьи Первозванного, которая и побудила Пожарского к столь решительным действиям, и заранее приготовленную объяснительную записку на трех листах. Оперативник ушел полностью удовлетворенный, пообещав генеральному директору держать его в курсе событий.

— Думаю, — сказал он, — дело ограничится штрафом. Вы не против?

— Да какие разговоры, — добродушно развел руками Пожарский. — Конечно. Я и лечение готов оплатить. Кстати, позвольте полюбопытствовать, каков диагноз?

— Обширный ушиб ягодичных мышц, гематома и частичное повреждение кожного покрова, — охотно ответил оперативник и все же не выдержал — захохотал.

— Ой, беда, — протянул Пожарский и тоже не удержался от улыбки.

В течение последующих нескольких дней Первозванный носился по Москве и пытался завербовать себе помощников для борьбы с Пожарским. Результат оказался нулевым, а если точнее — минусовым. Даже начальник фонда «Свобода слова», всегда помогающий журналистам и защищающий их от любых нападок, не проникся серьезностью ситуации. Выслушав Первозванного, он с тоской посмотрел в потолок, потом с отвращением на Первозванного, потом с раздражением на часы и посоветовал:

— Шел бы ты, дружок, в даль светлую. Мне еще не хватало только твою жопу на щит поднимать. Ври поменьше — целее будешь.

Но самым унизительным для Первозванного явилось то, что журналистская общественность не только не поддержала его в трудный час, но и позволила себе глумиться над его бедой. В одной из газет появилась статья о новом достижении отечественной «оборонки» — бронештанах, первый опытный экземпляр которых уже отправлен в «Вечерний курьер» Андрею Первозванному. Другая газета поместила целую подборку мнений известных людей, которым было предложено ответить на вопрос: «Можно ли таким способом защищать честь и достоинство?» Известные люди были единодушны в ответах: «Можно». А некоторые утверждали, что и нужно.

Позорную картину завершила одна известная эстрадная певица, о которой Первозванный неоднократно писал гадости. Вдохновившись поступком Пожарского, она явилась в «Вечерний курьер» и опять же при большом стечении народа с наслаждением дала Первозванному пощечину.

Инцидент, разумеется, нашел свое отражение на страницах газет.

Первозванный же маниакально продолжал искать управу на Пожарского, ломился в высокие кабинеты, требовал, доказывал… Дело кончилось тем, что в самом разгаре его безуспешных действий Серебряный вызвал Первозванного в «каминный зал» и раздраженно поинтересовался:

— Зажила задница-то? Сидеть уже можешь?

— Могу.

— А волосы растут помаленьку? Есть надежда, что рано или поздно будет у нас Андрюха-краса — пышная коса?

— Растут волосы, — недоумевая, ответили Превозванный. — Они ж не зубы.

— Вот и прекращай позорить себя и нас. Из-за тебя «Вечерний курьер» стал посмешищем. Кто только не изгаляется на тему твоих поврежденных органов.

— Из-за меня?! — взревел Первозванный. — Кто меня натравил на Пожарского?! Не ты ли, начальник драгоценный?

— Журналист — профессия опасная, — философски заметил Серебряный. — В особенности рискуют специалисты твоего профиля. Случается, и убивают. Ты еще легко отделался.

После этого разговора Первозванный замкнулся в себе, но твердо пообещал коллегам, что Пожарский еще пожалеет о содеянном, ох как пожалеет. Никто, впрочем, не поверил.

Глава 3 АЛЕКСАНДРА

Самое трудное — удержать в памяти десятки новых имен. Неприлично, в самом деле, обращаться к человеку, с которым тебя вчера познакомили, с вопросом: «Как, простите, вас зовут?» Хорошо, если он подумает, что у меня ранний склероз, но ведь может и обидеться — журналисты страшно мнительны, и почти каждый из них считает себя звездой. Попробуй назови Петю Колей, и сразу начнется: «Как?! Я произвел на вас такое блеклое впечатление при первом знакомстве, что вы сразу выкинули меня вместе с моим замечательным именем из головы?» Комплексы, комплексы, куда от них денешься? Впрочем, как мне кажется, никто особенно не принимает мою забывчивость на свой счет, наверное, потому, что все в одинаковом положении и все путаются в именах. За сегодняшний день я раз десять слышала: «Извините, забыл ваше имя» или: «Не напомните, как вас?..»