Бессмертный город. Политическое воспитание - [173]
«Все плохо, старина Шарль, так плохо, что порой я спрашиваю себя, а было ли мне когда-нибудь хорошо с тех пор, как кончилась война. Чем больше я оглядываюсь назад, тем больше мне кажется, что моя внутренняя целостность — позади, и чем дальше я шел вперед — по крайней мере мне казалось, что я иду вперед, — тем дальше от меня она была. А я все гнался за ней, надеясь вот-вот ее обрести. Это ужасное чувство, и я от всего сердца надеюсь, старый мой друг, что ты никогда его не испытаешь и тебе удастся прожить в ладу с самим собой...
Твое письмо я получил. Ты пишешь, что видел Раису Зильберштейн. Это удивительная женщина, и то, что она знала наших матерей, делает ее еще чудесней. В будущем году в Иерусалиме! Ах! Я так и слышу, как она говорит это, слышу ее акцент, вижу ее улыбку, глаза. Им, несмотря на ночь, на Nacht und Nebel, которые пришлось пережить, все еще удается Бог весть откуда черпать свет. Бедняжка! Увидит ли она когда-нибудь свет Иерусалима? Если ты встретишься с ней, поцелуй ее от меня. Ты знаешь, что она поэт? Совсем молодой, в конце 20-х годов она выпустила сборник стихов, и Мандельштам написал о нем восторженную статью. Но потом ей больше ничего не удалось напечатать, она всюду получала отказ. Она вынуждена была уехать из Ленинграда и заняться преподаванием. В течение всего времени, проведенного в лагерях, она не переставала писать... не записывая. Она сочиняла стихи, заучивала их наизусть, а потом читала вслух, чтобы не забыть. Кое-что она все же забыла, но, как только ее освободили, она тут же бросилась к столу и все записала. Она сказала мне, что это страшно — вдруг прочесть сразу все, что она держала в голове в течение пятнадцати лет, и увидеть, что стихи существуют сами по себе, вне ее, словно дети, которых она вынашивала, не зная, смогут ли они когда-нибудь родиться. В будущем году в Иерусалиме! Теперь стихи на бумаге, они перепечатаны на машинке, они существуют для других, их читают, но ни один журнал их пока не принял. Наташа знает их столько...
Я получил от Наташи письмо. Скажу только, что, прочитав его, я понял, что есть вещи, которые почти нельзя простить.
Но худшее, Шарль, — это Венгрия. Я только что провел там неделю. Страшную неделю: все рушится. Словно внезапно, упали театральные декорации и сцена оказалась пустой. Больше ничего! Отчаявшийся народ показал всем, какова правда, то есть ложь. Неприятие полное, и актеров, занимающих сцену, пьесы, которые они играют, произносимые ими реплики освистывают, встречают шиканьем, ненавидят. Статуи сброшены, занавес разорван, прожектора погашены. Труппа бежит в беспорядке. И, поверь мне, это не опереточная революция. Отвергается система в целом. Я беседовал со студентами, с рабочими. Все говорят одно, хотят одного: чтобы Венгрия вновь стала Венгрией. У нас отняли страну, у нас ее украли, ее изуродовали, ее подделали. Верните ее нам!
По-моему, я не говорил тебе, что был в Венгрии в 1948 году. Я работал на стройке, куда съехалась молодежь из социалистических стран. Радость, энтузиазм, гимны в честь Сталина. Торжествующий социализм, побитие рекордов, массы на марше!
Сегодня, чтобы все спасти, надо решиться все потерять и сказать: «Раз они хотят, пусть берут свою свободу!» Я еще надеюсь, что там, в Москве, поймут, в чем их подлинный интерес, где единственно возможное будущее. Но...»
25 октября Шарль записал в дневнике: «Я перечитал письма Жерара и Жана. И то, и другое заканчиваются выражением надежды, что возобладает разум. Но что есть разум? Ясное осознание «подлинных интересов»?
Но если у каждого свое понимание «подлинных интересов»? Боюсь, что в Париже и в Москве есть слишком много людей, которые хотели бы ударить посильнее. Каждый хочет сохранить свою империю. И разумеется, те, кто в Париже или в Москве позволяет себе сомневаться, легко попадают в разряд пораженцев. Даже в посольстве царит какая-то патриотическая истерия, она для меня невыносима. С. бросил мне в лицо, что в 1938 году я, несомненно, был бы «мюнхенцем», если бы не мой возраст. Мне не пришлось ему ответить, так как присутствовавший при этом Ж. Л. попросил его извиниться передо мной. Признаюсь, то, что меня назвали «мюнхенцем», произвело на меня забавное впечатление! В истории Советского Союза я не нахожу аналога Мюнхену, разве что германо-советский пакт 1939 года.
Но мне представляется, что те в Кремле, кто пытается защитить не империю, а «иной» социализм, должно быть, малочисленны и приходится им нелегко. Куда проще послать танки!»
Когда через несколько дней Париж и Лондон начали военные действия против Египта, Шарль записал: «Не иначе как в Париже решили воспользоваться тем, что Москва по уши завязла в неприятностях с Венгрией». В течение следующих дней ему казалось, что он переживает настоящий кошмар. Советская пропаганда повела кампанию против высадки франко-британских войск, будоражила мировое общественное мнение, находя почти повсюду поддержку, особенно в Соединенных Штатах, а в это время венгры боролись за то, чтобы сбросить советское иго. «Я в ярости. Весь мир должен был затаить дыхание. Так нет же, мы выбрали этот момент, чтобы ввязаться в нелепую авантюру».
Анри Фроман-Мёрис Перевод М. В. Добродеевой, С. Г. Ломидзе. Редактор Е.К. Солоухина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Американский конгрессмен Эван Кендрик неожиданно становится мишенью для арабских террористов. Оказывается, именно он был тем неизвестным героем, освободившим заложников в Маскате. Теперь террористы решили отомстить ему. Вместе с красавицей, которая спасла ему жизнь, Эван вступает в смертельную схватку со злом. Судьба Кендрика и, возможно, всего мира находится в руках загадочного и опасного человека, известного под именем Махди.
У безупречной супруги восходящего американского политического деятеля есть опасные тайны, которыми она готова поделиться с его избирателями.
Политические триллеры уже несколько лет наводняют популярный книжный рынок, и их темами были убийства или почти убийства правительственных деятелей, холодная война, а в последнее время — интриги на Ближнем Востоке. Многие из этих триллеров беззастенчиво были переработками ещё римских трагедий, а их персонажи — менее чем тонко замаскированными версиями выдающихся мужчин и женщин в новостях. Одна из лучших или, по крайней мере, одна из самых занимательных — эта новая книга Колина Форбса. «Каменный леопард» очень похож на документальную беллетристику, любимую такими писателями, как Фредерик Форсайт, автор знаменитого «Дня шакала». Действительно, есть несколько сходств с «Шакалом» в «Леопарде». Обе книги используют в качестве своих главных героев политических лидеров Франции, и обе книги имеют дело с неминуемым убийством президента этой республики. «Шакал» был о заговоре с целью покончить с Шарлем де Голлем; «Леопард» — о плане устранения высокопоставленного французского политика, характеристики которого, как обрисовал Г. Форбс, мало чем отличаются от президента Валери Жискара д’Эстена. И, как и «Шакал», книга Форбса не натянута, динамична и заслуживает доверия тем, что персонажи говорят так же, как персонажи в реальных правительствах. Г-н Форбс явно опирался на текущие события, такие как растущее коммунистическое влияние во Франции и других частях Европы. Сам роман рассказывает о высокопоставленном правительственном чиновнике, который тайно является русским агентом и планирует включить страну в Советский блок. Кульминация захватывает, и разгадка книги — которая включает в себя личность коммунистического агента — искусно скрывается до самого конца. Приверженцы текущих событий найдут эту книгу особенно интригующей, но для любителей триллеров «Леопард» должен оказаться очень увлекательным и быстрым чтением. Некоторые элементы дизайна обложки книги предложены иноязычным издательством.
В сборник включены политические детективы, объединенные одной темой — разоблачение подрывной деятельности империалистических спецслужб, в первую очередь ЦРУ США, в разных регионах мира. Советские писатели и журналисты — В. Викторов, В. Кассис, Л. Колосов, М. Князьков, Е. Коршунов, В. Тимофеев — рассказывают о «черных делах» спецслужб — главных «антигероев» этой книги. Сборник воспитывает чувство высокой политической бдительности.
Остросюжетная повесть рассказывает о движении борцов бельгийского Сопротивления и участии в нём советских граждан в годы второй мировой войны.Сюжет повести — розыски советским лётчиком Виктором Масловым участников партизанского отряда, в котором сражался его отец, Борис Маслов, погибший на территории Бельгии в борьбе против немецких оккупантов.
Что делать японской виолончелистке-виртуозу, которую зовут на гастроли в Европу и Америку, а она патологически боится самолетов? Плыть морем? А что, если в заблокированном Панамском канале судно будет захвачено боевиками? Вспомнить давние уроки карате и в одной вспышке кровавого безумия выплеснуть все накопившиеся с детства фобии. Да и переносной зенитно-ракетный комплекс советского производства не так уж сложен в обращении…