Бессмертные - [35]

Волосы он зачесал назад и собрал в длинный-предлинный черный хвост, спадающий по спине. На нем были джинсы, рубашка и легкая кожаная куртка. Но даже в таком виде, как я и предполагала, вы не могли бы не заметить, что он представляет собой нечто иное, резко отличающееся от всего окружающего, поразительное.

— Все в порядке, Лел, — сообщил он. — У меня есть ключ от двери. Ваш отец дал его мне. Он мне доверяет. А вы сможете?

Энтони доверяет лишь тем, кому действительно стоит доверять.

Но все это время я обманывала сама себя, разве нет? Дело было не только в том, что я все испортила, подвела Ангела как пациента. Я жалела саму себя и была несчастна, потому что не могла перестать о нем думать, но полагала, что потеряла его навсегда. И вот он оказался передо мной.

— А вы не рано сегодня вышли на улицу? — очень холодно заметила я. — Я имею в виду, солнце еще не зашло.

— Он, то есть Энтони, сказал: не торопитесь, но попробуйте что-нибудь изменить. Я так и делаю. Пока выхожу только через час после восхода или за час до заката. И полюбуйтесь… — Он подошел ближе, протягивая вперед сильные, изящные ладони. — Ни единого ожога.

Я сглотнула.

— Так вы теперь пациент моего отца.

— Со вчерашнего дня. И уже неплохо продвинулся.

— Да. Отлично.

С чувством неловкости я изучала пуговицы на его рубашке. Для пуговиц они выглядели вполне прилично. Лучше уж так, чем смотреть ему прямо в глаза.

— Лел, — тихо произнес он, — спасибо вам.

Тогда мне пришлось поднять взгляд. Он потянулся и бережно взял меня за руки. В его прикосновении была страсть, но не более. И в его глазах тоже что-то изменилось. Не так чтобы они утратили способность подчинять, но в них появилось нечто новое. Теперь я могла видеть Ангела — настоящего, того, кем он является на самом деле. Не того театрального вампира, а человека — не жестокого или злобного, не грабителя, ни в коем случае не глупца, возможно, богатого, храброго, да, и любезного — только желающего найти собственный путь.

— Приношу свои извинения за эту волчью выходку — за смену облика, — обратился он ко мне. — Я был… сбит с толку. Мне требовалось во всем разобраться. Как видите, я все же не потерял визитку и позвонил Энтони. Вчера мы встретились. Он отличный человек, ваш отец.

— Да, он такой.

Он все еще держал меня за руки.

— Лел, — начал он и затем, очень мягко: — Лелистра…

И впервые за всю мою жизнь это имя показалось мне чудесным, как будто я никогда прежде его не слышала.

— Лелистра, вы спасли мою шкуру. Вы спасли мой рассудок. Вы не позволили мне стать тем, к чему я никогда не стремился. И я не хочу — не могу вам чего-то обещать или о чем-то вас просить. Пока нет. Не раньше чем я пойму, что действительно стал таким, каким должен быть. Таким, как вы. Но если я сумею, тогда…

Уже сияла вся крыша: стены, лозы, гроздья винограда, кроваво-алые в закатных лучах. И в кроваво-красном свете Ангел наклонился вперед и поцеловал мои губы. Это был изумительный поцелуй, невесомый, но проникновенный. И так же мягко я ответила на него. Там, в потоке заката, алом, как кровь.

Райчел Мид ГОЛУБАЯ ЛУНА

Я угодила в ловушку.

Я думала, что задняя дверь приведет меня к свободе, но вместо этого оказалась в узком проулке, из которого имелся единственный выход — на шоссе, где меня поджидали копы и остальные. Что мне было делать? Я заколебалась, пытаясь вычислить, что безопаснее — остаться на улице или вернуться в клуб. Но не успела ничего решить, как услышала, что дверь за моей спиной закрылась. Я резко повернулась.

Там стоял человек. Парень, примерно моего возраста, может, чуть старше. Каштановые волосы слегка взлохмачены, на мой вкус, но глаза — темно-зеленые, будто сделанные из настоящего изумруда, были прекрасны. Глядя на него, я стояла, будто пораженная ударом молнии. И дело не в его физической привлекательности, хотя, конечно, он был очень красив. Причиной послужило, скорее, ощущение узнавания, как будто я давным-давно знала его. Но этого не может быть — мы никогда прежде не встречались. Я стряхнула с себя это странное чувство и, шаря взглядом по его фигуре, обнаружила кое-что даже еще более прекрасное: пурпурный пропуск, приколотый к поясу.

— Выведи меня отсюда, — сказала я так резко, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах. Если он работал в этом клубе — а судя по одежде, так оно и было, — ему не впервой получать приказы от вампиров. — Отведи меня к своей машине.

Я ожидала, что он вздрогнет, съежится, вытаращив глаза, а потом сглотнет и послушно кивнет. Вместо этого он нахмурился и спросил:

— Зачем?

Я на мгновенье потеряла дар речи.

— Потому что я так велю!

Прекрасные глаза осмотрели меня так же оценивающе, как мои его.

— Ты напугана, — сказал он недоуменно. — Почему? Вампиры никогда не боятся.

— Я не напугана — но по-настоящему разозлюсь, если ты не сделаешь, что тебе сказано. — В отчаянии я достала из сумочки пачку денег — не знаю точную сумму, но несколько сотен наверняка там было. — Ты прекратишь задавать вопросы, если я дам тебе это?

Он еще шире распахнул глаза и, заколебавшись лишь на мгновенье, выхватил у меня деньги.

— Пошли.

Следом за ним я вернулась в клуб. Поначалу я попала сюда через главный вход, пробираясь сквозь толпу людей, которые извивались под гремящую музыку. Но парень повел меня в другой коридор, мимо кухни и каких-то чуланов, в конце которого была еще одна дверь, ведущая наружу. Когда он распахнул ее, стала видна плохо освещенная парковка, окруженная проволочной оградой.