Бессмертен лишь человек - [3]
И с к р о в. Зачем же из милости? (Достает из кармана золотые монеты.)
А р и н а (спокойно). Мне не надо. Отдай ей. (Обращается к Луизе.) Если не желаешь быть обязанной, можешь платить мне сколько полагается. Лишнего с тебя не возьму.
Луиза выходит. Входит ф о н Д р е й л и н г. Он в новом, светлом костюме, немного скрадывающем военную выправку.
Д р е й л и н г. Что здесь происходит, господа?.. Меня еле впустили в мой собственный дом. Все — вверх дном.
И с к р о в (весело). Нынче в России частная собственность упразднена. Декретов не читаете, Оскар Адольфович.
Д р е й л и н г. Господин Искров при полном параде?..
И с к р о в. Это, Аринушка, мой полковой товарищ. Не иначе, дезертировал из Добровольческой армии.
Д р е й л и н г. Зачем же так? Дезертирство — понятие низменное, а я поступил по чести и совести. Дивизионный командир — старый болван в генеральском мундире. Еженедельно устраивает смотры дивизии на… иконки и крестики. Полковой командир изображает из себя Бонапарта, ходит, как индюк, а сам дальше своего носа не видит. Господа офицеры пьют беспробудно: желчность и страх перед будущим — вот все, что осталось в их душах. Картежная игра, цинизм, разврат и полная опустошенность!.. И это спасители престола российского!.. Уеду в Германию. Ни единого дня не желаю оставаться в этом хаосе. Сыт по горло и революцией, и контрреволюцией!
А р и н а. Не горлань, барин, детей разбудишь.
И с к р о в. Вы теперь отец, капитан Дрейлинг. Ваша дочь изволит почивать в той комнате в одной зыбке с Андрюшкой из низшего сословия.
А р и н а. Поспешил обрадовать.
Входит Л у и з а.
Д р е й л и н г (подходит к жене). Здравствуй, дорогая. (Наклоняется, целует ей руку.)
Л у и з а. Оскар… Я совсем было отчаялась…
Д р е й л и н г. У тебя измученный вид. Ты нездорова?
Входит Ф е к л а с младенцем. Отдает младенца Луизе.
Д р е й л и н г. Наша дочь?.. (Разглядывает.)
И с к р о в. Дамы, господин Дрейлинг, позвольте откланяться.
Л у и з а. Я вам так обязана. Никогда не забуду вашей доброты.
И с к р о в. Позвольте взглянуть на вашу крошку (смотрит). Впервые вижу такого крохотного человека. Спит. Ну спи, спи!
Л у и з а. Дайте имя ребенку.
И с к р о в. Татьяна. Прощайте!
Д р е й л и н г. Вам можно будет написать?
И с к р о в. Боюсь, что нет. Старый адрес мой недействителен! А нового пока что сам не знаю. (Выходит.)
Д р е й л и н г. Чем заслужил сей острослов столь горячую благодарность?
Л у и з а. Благородством. Не попадись я ему на глаза, неизвестно, чем бы кончилось… Я… собралась…
Д р е й л и н г (подходит к столу, поднимает газету, удивленно). Золото?..
Л у и з а. Он оставил деньги?.. Как это я позабыла? Верни его!
Дрейлинг выбегает.
А р и н а (как бы про себя). А говорили, будто немцы жадные.
Л у и з а. Какие мы немцы? Мать у меня русская, и муж мой в России родился и вырос.
Д р е й л и н г возвращается.
Д р е й л и н г. Рукой помахал и побежал. Это на него похоже. Помню, вошли мы в какую-то деревню. Зима, холод, снега намело. Входим во двор, а навстречу нищий. Зипун — дыра на дыре. Гляжу, господин Искров останавливает нищего, снимает с себя новую шинель, аккуратно отпарывает погоны: «Возьми надень». Тот глаза вытаращил, бормочет что-то. А он шинель-то свою на плечи ему накинул и говорит: «Носи, дед, на здоровье». А тут полковой адъютант. Увидел нищего да как гаркнет: «Сними шинель, скотина!» А господин Искров: «Оставьте старика в покое, или я пристрелю вас из человеколюбия…»
А р и н а (смеется). Ай молодец! Вот это по-нашему!
Д р е й л и н г (осекся). Что ж, будем считать себя его должниками. Да тут целое состояние!.. Удивительный человек!.. Луиза, дорогая, это наше спасение. Мы сможем выехать в Германию. Клянусь тебе, дорогая, я не останусь перед ним в долгу. На его месте и я поступил бы так же. Наш долг — в трудную минуту приходить ближнему на помощь. Без этого не было бы ни цивилизации, ни святости человеческих отношений…
Л у и з а. Милый, я позабыла спросить его согласия стать крестным отцом… Танечке.
Д р е й л и н г. Уверяю, он бы не отказал. Назовем священнику его имя, и пусть исполнится твое желание.
Л у и з а. Твое тоже?
Д р е й л и н г. И мое, разумеется. Дмитрий Иванович мне теперь вроде брата… Нежданно-негаданно…
Городская усадьба с белыми колоннами: Реввоенсовет армии. У парадного подъезда дневальный — матрос М и н ч е н к о. Это рослый малый с пышными пегими усами. Лицо добродушное, улыбчивое, но с хитрецой. Около Минченко молодой матрос — М е р з л я к о в.
М и н ч е н к о. Повезло же тебе, Мишка, в жизни, ох и повезло. Молод ты еще, понимаешь? Молод. А уже мировую революцию делаешь! (Вглядывается в сторону улицы.) Не каждый в твои-то годы… Мерзляков!
М е р з л я к о в. Ну что?
М и н ч е н к о. Не так отвечаешь. Мерзляков!
М е р з л я к о в. Есть Мерзляков.
М и н ч е н к о. Вот так. Живую контру видел?
М е р з л я к о в. Не приходилось.
М и н ч е н к о. Вон в погонах идет по улице. Видишь? Эх, елки моталки!.. К нам повернул. Занятно. Ну иди, иди, мы сейчас с тобой потолкуем.