Бессмертен лишь человек - [18]

Краснофлотец на цыпочках приближается к спящему Вакуленко.

Берись… только потихоньку, не разбуди… (Шипит.) Не так… Как медведь за улей… хватает. Вот так берись. (Показывает.) Потише, будь другом.

Осторожно кладут Вакуленко на носилки, несут. Над головой раздается пронзительный визг мины, и совсем рядом — взрыв. Краснофлотцы присели, некоторые легли.

В а к у л е н к о (просыпается). Где я?

Б е р е ж н о й. Черт!..

Кладут носилки. Бережной убегает в ту сторону, куда ушла Катюша. Краснофлотцы встают.

П е р в ы й  к р а с н о ф л о т е ц. Мина.

В т о р о й  к р а с н о ф л о т е ц. Тяжелая.

Возвращаются  К а т ю ш а  и  Б е р е ж н о й. Катюша вся в кирпичной пыли, без берета.

К а т ю ш а (заикаясь от волнения). Товарищ капитан, в радиорубку попала мина. Всю аппаратуру завалило щебнем.

К а р т а ш о в. Вас контузило?

К а т ю ш а. Нет, ничего… В ушах шумит.

Б е р е ж н о й. Лежала под столом, у стенки.

К а р т а ш о в. Передали?

К а т ю ш а. Радиограмму передать не успела.

В а к у л е н к о. Эх, баба!.. (Порывается встать.)

Б е р е ж н о й. Лежать!

В а к у л е н к о. Разиня.

Б е р е ж н о й. Не смей обзывать!.. И не кричи.

В а к у л е н к о. Семен, друг, придумай что-нибудь. Там сорок человек ребят… спаси их!.. Братишки, спасите их!..

К а р т а ш о в. Раненые хорошо укрыты?

В а к у л е н к о. В погребе лежат… на полу. Кое-как перевязали.

К а р т а ш о в. Тяжелых много?

В а к у л е н к о. Больше половины. Братишке двоюродному ногу оторвало. (Рукавом утирает слезы.)

Б е р е ж н о й. У меня в Воронеже мать повесили. Если бы давал слезам волю, давно бы раскис. Перестань!

К р а с н о ф л о т е ц (Бережному). Отвернись, невежа, пускай поплачет.

Пауза.

К а р т а ш о в. Есть выход.

Б е р е ж н о й. Какой?

К а р т а ш о в. Отдать под раненых свои шлюпки. Так и сделаем.

Г у д ы м а. А сами с чем останемся?

К а р т а ш о в. Опять себе под нос. Громче.

Г у д ы м а. Говорю, на чем сами снимемся с мыса? Не помирать же здесь? Я готов воевать хоть десять лет: ходить каждый день в атаку, в разведку, в рукопашную, если у меня будут хоть какие-нибудь шансы уцелеть… Я жить хочу!..

К а р т а ш о в (сдерживая ярость). Для вас одну шлюпку оставим, только убирайтесь отсюда немедленно! Вон с батареи!

Пауза.

Гудыма смотрит на краснофлотцев в надежде найти сочувствующих, переводит взгляд на Карташова, словно желает удостовериться, что тот не шутит, четко, по-военному, поворачивается, идет, печатая шаг.

Б е р е ж н о й (преграждает ему дорогу). Стой. Вернись и повтори приказание.

Г у д ы м а. С дороги, а то подомну.

Б е р е ж н о й. Вернись, говорят. (Надвигается на него.)

Г у д ы м а (угрожающе выставляет грудь). Не хочу!.. Мне некогда, на шлюпку спешу. Опоздаю — место займут.

Б е р е ж н о й. Место твое на кладбище. Дезертир.

К а р т а ш о в. Отставить! Отвести на гауптвахту.

Т р е т и й  к р а с н о ф л о т е ц. Есть!

Б е р е ж н о й. Что, доигрался? Я думал, ты человек как все, а ты… (Надвинул Гудыме на глаза бескозырку.) Даже не верится, что мы с тобой в разведку ходили.

Т р е т и й  к р а с н о ф л о т е ц. Пошел! (Уводит Гудыму.)

Б е р е ж н о й (рослому краснофлотцу). Взяли.

Поднимают носилки.

В а к у л е н к о. Спасибо, товарищ капитан!..

Вакуленко уносят.

К а р т а ш о в. Катя!

К а т ю ш а. Есть!

К а р т а ш о в. Хочу вам предложить эвакуироваться на Большую землю. Уйдете на шлюпках вместе с ранеными… В море вас подберут наши корабли.

К а т ю ш а. Эвакуироваться? С какой стати?

К а р т а ш о в. Здесь будет очень жарко, Катя.

К а т ю ш а. Я не боюсь жары.

К а р т а ш о в. Так жарко, что не только железо — камни будут плавиться. Вам не выдержать.

К а т ю ш а (твердо). С батареи не уйду. Батарея — мой дом, а из дому не уходят.

К а р т а ш о в. Вам здесь оставаться нельзя.

К а т ю ш а. Почему нельзя? Ведь я желаю остаться!.. Это моя добрая воля!..

К а р т а ш о в. К сожалению, не могу с ней считаться. Придется вам подчиниться.

К а т ю ш а. Ни за что! (Со слезами.) Вы не смеете меня прогонять!.. Я такой же краснофлотец, как и все!..

К а р т а ш о в. Вас пошлют в госпиталь. Там не так опасно.

К а т ю ш а. Жалеете меня?.. Хотите уберечь от трудностей?

К а р т а ш о в. От смерти.

К а т ю ш а. Я не боюсь смерти!.. Ничего не боюсь!.. (Силится говорить спокойно.) И никуда с батареи не уйду. Силой заставите — убегу с дороги и вернусь сюда. Почему вы решили списать меня с батареи? Потому что я девушка? Разве девушкам заказано быть там, где опасно? Чем они хуже парней? Я еще в райкоме попросилась в самое опасное место и ни разу не пожалела.

П е р в ы й  к р а с н о ф л о т е ц. Обижаем мы Катюшу, товарищ капитан. Катюша — наш друг, настоящий боевой товарищ, а мы ее выпроваживаем…

Катюша убегает.

В т о р о й  к р а с н о ф л о т е ц. Кто ж это согласится в самый горячий момент оставить своих боевых друзей и уехать куда-то в тыл? Разве что трус или шкурник, вроде Гудымы, а порядочный человек никогда не сделает такой подлости и другому не станет советовать.

Карташов громко кашлянул, приняв это на свой счет. Среди краснофлотцев — веселое оживление.

Виноват, товарищ капитан, оговорился.

Смех.

В это время подходит  А р к а д и й  Б е т е л е в. Он в изорванной красноармейской гимнастерке с чужого плеча и в краснофлотском ремне. Из-под гимнастерки видна полосатая тельняшка. Увидев Аркадия, краснофлотцы затихли. Аркадий смотрит на моряков, как бы соображая, к кому обратиться. У него большие белесоватые глаза, пухлые, почти юношеские губы и густые пегие усы.