Бессильный чемпион. Тома 1 и 2 - [11]

На перемене со стола девушки справа падает ручка. Она катится по полу к самой доске.

— Какая жалость, — красноволосая красотка переводит взгляд на меня. — Артем, кажется? Не поможешь?

Все одноклассники как по команде оборачиваются к нам. Класс замирает. Я же смотрю на девушку. Приятная загорелая кожа, изящная линия плеч, обтянутые школьной блузкой крепкие груди второго размера. Худые ноги в черных колготках кажутся бесконечно длинными, но у меня терпения очень много, не раз сидел долгие утомительные часы в засадах, высиживая мразей-тираназов, так что не ленюсь и прослеживаю взглядом ножки почти до самого конца — от щиколоток до места, где под юбкой соединяются в промежности. Девушку мое наглое внимание нисколько не смущает. Осанка, поза, жесты не меняются — вот что значит аристократия.

— Ты не туда смотришь, — изгибает брови она. — Ручка в другой стороне.

— Именно, — соглашаюсь. — В другой — это в противоположной от меня. Почему не попросишь ребят у доски?

Там как раз стоит группа учеников и разглядывает возникшую ситуацию. Неподалеку застыли и бывшие члены команды Бесенка — блонд и зеленоволосый. Остальные из команды Артема тоже поступили в лицей, но их зачислили в параллельные классы.

— Но ведь ты же простолюдин, — «красная» хлопает ресницами. — Тебе нужно учиться прислуживать знатным. Такова твоя обязанность. Вот и тренируйся.

— Ясно, — задумываюсь. — Скажи, а знатных в свою очередь не учат самостоятельности?

Красотка недовольно сопит, ее глаза прищуриваются.

Понимаю, конечно. Сейчас идет первый тест-драйв крепости моих яиц. Будут и еще проверки на вшивость, но уж здесь прогибаться — себя не уважать. Что мне грозит? «Красная» вызовет меня на ринг? Возможно, она даже Воин, но вряд ли захочет из-за ручки заморачиваться. Хотя, может, захочет, да и плевать. Рано или поздно все равно кто-нибудь вызовет — надо ведь калеку-плебея на место поставить. А судя по репликам Стаса, мое место у ног местной знати.

Испытания в чужие братства мне не впервой проходить. Однажды чуть ли не пришлось работать совместно с бандой охотников за демонами. Те еще головорезы, и не вынуди ситуация, никогда бы к ним не пошел. Но только они знали, где спрятаны гнезда с яйцами ксинусов. Десятки тысяч, нет, сотни тысяч невылупившихся тварей. Их рождение грозило миру новым сотрясением. Не факт, что человечество пережило бы его. Не мог я понадеяться, что бандюганы сами справятся, и подал к ним заявку на членство. Испытаний было несколько: дуэль на ножах, принести голову носоргиуса, сожрать похлебку из дурманящей дряни и не сдохнуть. В конце же мне велели убить ребенка — человеческого. Вот тут я уже не выдержал. Как итог — от моей руки пала вся банда, а главарь долго терпел пытки, пока не выдал полное описание местности с гнездовьями. Яйца уничтожать пошел в одиночку. Все-таки не компанейским оказался я парнем.

— У меня спина затекла, — хмыкает «красная». — Такой ответ тебя устроит?

— Устроит, — кончиками губ улыбаюсь я.

— Значит, поможешь? — насмешка пляшет в больших глазах.

— Так и быть.

Встаю и быстрыми шагами приближаюсь к девушке. Оказываюсь сзади. Мои руки опускаются ей на плечи, легко сжимают, чувствую, как она вздрагивает.

— Ты что творишь? — шокировано она открывает рот.

— Помогаю, — спокойным тоном отвечаю. — Как ты сказала, учусь прислуживать знатным. Так лучше? Спине легче?

Мои руки мнут ее плечи, спускаются ниже, разглаживаю скопления напряженных мышц.

— Оборзел, Бесонов? — тихо выдыхает девушка, кося взглядом на застывших учеников.

Пощипываю зону возле талии. Она отшатывается. Уверенным движением одной руки наклоняю ее обратно.

— Не дергайся и расслабься, а то толку не будет, — не обращаю я внимания на резко возникшую вокруг тишину.

Кто-то из одноклассников протирает глаза, кто-то челюсть роняет на пол. Один толстяк вообще краснеет от возбуждения — видимо представляет себя на моем месте.

— Новенький с ума сошел? — полушепотом спрашивает парень у доски.

— Однозначно. Мнет Журавлеву как какую-то крестьянку на сеновале… Она его размажет.

— Прощай, дегенерат.

— Ну что же, пистец котенку.

— Надо срочно поменять ставку: после раздачи от Журавлевы он сам отчислится уже на этой неделе. Если выживет.

Мои пальцы скользят вдоль позвоночника. Нежно поглаживая «красную» под лопатками, говорю:

— Вроде бы убрал очаги возможной боли. Как ощущения? Норм?

— Ага, — едва слышное.

Заглядываю ей в лицо. Теперь «красная» в самом деле красная. Щеки пунцовые, прямо как каскад длинных волос. Приоткрытые розовые губы медленно вдыхают и выдыхают — пытается себя взять в руки.

Я вижу: она в растерянности. Вроде как сама заявила, что в спину вступило. Бить простолюдина за помощь будет противоречить ее словам. У благородных ведь слово не воробей, принято отвечать за ложь кровью. И хоть сейчас не тот случай, впитывается этот постулат вместе с молоком матери. Сложно противиться привычному укладу жизни.

— Вот и славно, — поглаживаю девушку по плечу. — Теперь сама и ручку сможешь поднять. А снова если вступит — не стесняйся, обращайся. Помогу. Как ты сказала, ведь такова моя обязанность.

— Спасибо, — поджимает губы девушка, пытаясь придать произошедшему эксцессу обличье моего любезного услужения.