Бессильный чемпион. Том 3 - [6]

— А ты бы смогла выполоть этот сорняк? — хмыкает Света. — Силенок хватило бы?

— Конечно, — улыбается сероглазка, радостная, что княжна убавила нажим. — Что мне какая-то пролетарка.

— Ну так вперед, — одобряет княжна. — Вы же в одном классе? Еще успеешь до конца перемены.

— Э-э, но я… — Серафима опускает взгляд на недоеденные тефтели.

— Передумала? — грозно насупливает брови Света.

— Нет-нет, — выскочка спешно вскакивает из-за стола, колыхнув далеко не маленькую грудь.

Пока сероглазая дурында относит поднос, с грустью смотря в полную еды тарелку, Света снова устремляет глаза на Менскую. Как же княжну бесят ее гордость и притязания. «Мой! — хочет Света крикнуть через всю столовую. — Бес только мой!» Словно ощутив чужое внимание, простолюдинка поворачивает голову. Их взгляды встречаются, никто не уступает другой.

— Вот же наглая стерва, — тихо рычит Света.

* * *

— Вот же надменная стерва, — шипит Кали, наткнувшись на огненный взгляд беловолосой дворянки.

— Что, Оля? — хлопает длинными ресницами Алла.

— Ничего, так куда идем? — отвернувшись, девушка выходит за двери столовой. Черноволосая княжна спешит следом.

— В класс пора уже. Вот, кстати, буклет, с правилами поведения учеников, — протягивает Алла цветной листок.

Кали читает буклет, пока девушки поднимаются по лестнице.

— Споры между учениками разрешено решать поединками? — находит Оля кое-что интересное.

— Отголосок старых традиций, — кивает Алла. — Но пока тебя не заманили на ринг и арену, это нарушение. За драки могут отчислить.

Какой-то парень, спускаясь, натыкается на Кали.

— Осторожнее! — Львиный рык девушки отбрасывает неуклюжего к перилам.

— Простите, барышня…

— Сам ты барышня! — еще громче рычит Кали, потирая ударенное плечо.

Округлив глаза, парень смотрит на нее, не понимая, что не так сказал.

— Ольга не из знатного сословия, Жень, — поясняет со вздохом Алла.

— Понятно, — мычит барон Аксюк, хотя явно ему ничего не понятно.

— Нам пора, — княжна проходит мимо. За ней и Оля.

Уже в коридоре девушка спрашивает:

— Твой бывший?

— С чего ты взяла?

— Такие вещи видно, — пожимает плечами Кали.

Она не стала говорить, что заметила, как княжна задержала на бароне взгляд, да еще как в ее антрацитовых глазах мелькнули странные искры. Нет, не полыхнули огненным штормом как при Бесе, конечно, но всё же, всё же…

— Нет, он не в моем вкусе, — отмахивается Алла.

— Когда долго с кем-то встречаешься, не остается никаких вкусов, — хмыкает Кали. — Только желание убивать.

На эту житейскую мудрость Алла удивленно приподнимает брови.

— Кого?

— Врагов своего парня, кого ж еще, — удивляется Кали.

— А!

В классе Кали бросает рюкзак на стул парты у окна. Дверь распахивается, заходит группа девчонок, тех самых, что сидели с беловолосой княжной. Только ее самой нет, зато пришла какая-то дылда не из их класса — сероглазая, как и одна из первокурсниц Серафима Брюнова. Видно, старшая сестра.

— Что-то здесь воняет, — машет рукой перед носом Серафима. — Менская, открой что ли окно.

— Думаешь, поможет? — с сомнением спрашивает блондинка из ее группы.

— Поможет, — кивает Серафима, — если Менская в него выпрыгнет.

Девичий звонкий хохот сотрясает класс. Но Кали не краснеет, не бледнеет — с пофигистким лицом достает из шкафа в углу швабру. Подходит и вручает в руки сероглазой барышне.

— На, — вминает Кали деревянную ручку ей в дойки размером с арбузы. — Подотри желчь, что с тебя натекла — и вонять перестанет.

— Ты чего сказала, люмпенка?! — Серафима тут же замахивается шваброй. — Ты меня оскорбила!

— А сама-то — канализация вместо ротовой полости!

— Ах ты!

— Брейк! Успокоились! — вклинивается между ними Алла. — А то охрану вызову.

Серафима вся дрожит от эмоций, Кали же бродит скучающим взглядом по классу. Ей на глаза попадается буклет на парте. На губах девушки расползается кривая ухмылка, брекеты сверкают хромом.

— К чему сотрясать воздух? — хрустит девушка шеей. — Тут же у вас конфликты поединками решаются. Назначай день и час, сучка.

* * *

Лимузин въезжает в опустошенное поместье Сальдоре. Охраны и слуг нет — всех распустили жандармы, когда арестовывали Лукино. Племянника до сих пор держат в Преображенской слободе. Риккардо надеется, что это ненадолго.

Худой, полысевший маркиз вылезает из бордового кожаного салона. Допросы русских следователей тяжело ему дались, но Риккардо не предал своих господ. Он сдал цесаревичу Владимиру Мальтийский Орден, их сговоры и секреты, пытаясь уберечь главную тайну. Но всё, о чем Риккардо рассказал, касается лишь политических интриг. Лишь людей. О демонах маркиз якобы не слышал, и это сработало, ведь он не входил в Орден.

Внутри виллы царит запустение. Мягкую мебель и листы пластиковой обшивки сыщики вскрыли. Все ценные вещи вынесли — на хранение, пока не закроется сыскное дело. Пахнет теплой пылью. Шагая по грязным ворсовым коврам, Риккардо горестно вздыхает. Но самый горестный вздох маркиз издает, когда распахивает дверь своего кабинета.

— Привет, красавчик, — подкидывает тонкий нож леди Шартер Мирел, раскинувшись на диване. Как всегда изящная и гибкая. Как всегда разодетая, будто на встречу с любовником — яркий макияж, розовый топ с глубоким декольте, сиськи навыкат. И, как всегда, смертоносная.