Бессилие власти. Путинская Россия - [138]

Это все – перечисление известных мер, уже ранее осуществленных, либо кем-то рекомендованных, но не использованных властями. Авторы проекта их «вытащили», видимо, понимая, что на их принятие не стоит рассчитывать. Вызывает, однако, внимание вопрос: уменьшение каких «госрасходов» предлагают авторы? На нужды обороны? Социальной политики, включая заработные платы, на здравоохранение, пенсии, помощь слабым, больным, малоимущим? Ответа нет. Все у них «расплывчато», неопределенно – в части, касающейся основных и главных вопросов. Поэтому и инструментарии, не описываемые, а называемые авторами, вряд ли могут быть использованы при разработке политики.

В денежной политике «стартовые» рекомендации более жестки: достижение уровня инфляции до 2–4% в год (что невозможно при современной политике), переход ЦБ к инфляционному таргетированию, достижение уровня монетизации экономики до 100% ВВП, дестимулирование долларизации, расширение операций с внутренним госдолгом для перехода к управлению кредитной-денежной ситуацией через процентные ставки. Это или из арсенала кейнсианства, в течение 20 лет отвергаемого гайдаровцами, поданное, однако, бессистемно, вне внутренней увязки с другими рекомендациями; либо из серии общих публицистических рассуждений «на общую тему».

Однако их общая направленность отражает логику политики, которая проводилась в последнее десятилетие, хотя в условиях предвыборного года они, скорее всего, будут отвергнуты (скорее всего, временно). Так, недавно президент Дмитрий Медведев на совещании по вопросам занятости (в апреле) заявил: «Все заклинания о том, что... рост зарплаты у нас не соответствует росту производительности труда, изолированно, наверное, справедливы... но в совокупности не вполне справедливы». Президент, хотя и витиевато, но отверг эти предположения. В конце мая премьер Владимир Путин, выступая на съезде учителей, сказал, что «учитель в среднем получает 15 тыс. руб.» – В зале поднялся шум негодования. Путин – человек находчивый, он поправился и подчеркнул, что говорил о «средней величине», как о «температуре в больнице», и он знает, что многие получают по 5–6 тыс. руб. Но знал ли? Похоже, не совсем. И это немудрено – премьер занимается абсолютно всем, чем должны были заниматься его министры. Но поскольку они совершают порою такие крупные ошибки, то Путину приходится постоянно их дублировать, выполняя обязанности министров.

Некоторые из изложенных авторами идей могли быть полезными хотя бы потому, что они непосредственно пересматривают взгляды, укоренившиеся в ходе реализации догматической версии регулирования в духе «Вашингтонского консенсуса», – т.е. полная либерализация всего, минимум государственного воздействия, слепая вера в «саморегулирование рынка» и прочая чепуха. Но слабость как раз и состоит в том, что не проведен водораздел между прежней, догматически-фундаменталистской идеологией в бюджетной и денежной политике и новой «постконсенсуальной» политикой в этой сфере. Если финансовые власти (Минфин, Центробанк) не сменят парадигму политики, в духе заявлений бывшего директора-распорядителя МВФ от 4 апреля 2011 г. на ежегодной сессии МВФ и Всемирного банка об «опасности» «Вашингтонского консенсуса» и необходимости новых подходов в макроэкономике, никаких позитивных результатов ожидать не следует. (Кстати, не в этой ли ревизии «Вашингтонского консенсуса» со стороны Доминика Стросс-Кана таится главная причина его скандального ухода из МВФ? Надо же было этому незаурядному деятелю лезть под юбку горничной отеля, дав возможность недругам скинуть его с этого важного поста!)

Авторы проекта «забывают» и о том, что опасный перекос во «внутреннем спросе» и «внутренних поставках» между 2002 и 2008 гг. как раз и образовался в результате того, что в промышленность не вкладывались финансовые ресурсы, – доминировала идея, что «все решит рынок». Правительство руководствовалось догматическими идеями монетаристов-фундаменталистов, не желало финансировать ни промышленность, ни инфраструктуру. А частный сектор избегал этого в силу затратного характера без видимой скорой отдачи. Эту очевидную истину «Стратегии» обходят стороной, а ведь в этом – главная причина неэффективности промышленно-экономической политики.

Поэтому главная задача экспертов, как мне представляется, состояла в том, чтобы разобраться, во-первых, в структуре экономики, выявить недостающие блоки; во-вторых, в финансовой, бюджетной и денежной политике правительства. А затем уже сформулировать новые, в том числе и хорошо подзабытые, кейнсианские подходы регулирования национальной экономики. Тогда весь инструментальный набор рекомендаций имел бы какой-то позитивный смысл.

Государственный капитализм или новое кейнсианство?

«Мы не будем создавать государственный капитализм», – сказал Дмитрий Медведев в одном из своих выступлений. Эту же мысль он более пространно изложил 17 июня, выступая на открытии Петербургского экономического форума, объявив одновременно о начавшейся обширной денационализации государственного сектора экономики. Конечно, он совершенно прав: Россия – это страна капиталистическая, буржуазная; понятие «государственный капитализм» – это категория переходной экономики на этапе перехода