Беспризорник Кешка и его друзья - [49]

— Убирайся с дороги, попрошайка! Что тебе надо сирота казанская?! — Скаут хотел идти прямо на преградившего путь Лу, но, услышав скрип шагов, живо обернулся и остановился в нерешительности: — Что вам нужно от меня?

— Ничо. А тебе чо нужно? — ответил за всех Корешок. — Мы сейчас тебе припомним, как шпиенить, как наших ловить и шпиенам выдавать.

— Раз ничего, тогда убирайтесь, и я пойду своей дорогой, — уже заметно дрогнувшим голосом проговорил скаут, оглядываясь по сторонам.

— Не торопись. Воображала! Наушники надел! С голыми руками не подходи, — подбоченившись, издевался Корешок. Он сжал потрескавшиеся губы и, посмотрев на друзей, еще задорнее поднял голову.

— Чуб отрастил, козявка разнесчастная, — вмешался и Ленька. Он стоял к противнику боком, скорчив смуглую физиономию. — Зачем нашим ножку подставлял? Хотел поймать?

— Я… Ножку я не подставлял и ловить никого не собирался, — отговаривался Жорж, озираясь по сторонам и прижимая сверток, точно боясь, чтобы его не отобрали.

— Небось, испужался? — наступал Корешок, высвобождая из воротника обветренный подбородок. От возбуждения он то и дело шмыгал носом и был похож на рьяного уличного драчуна. — Мы сейчас тебе дадим пилюль!

Скаут продолжал озираться, боясь, чтобы его кто-нибудь не ударил, и поправлял чуб, некстати спадавший на глаза.

— А ты этого узнаешь? — Лу показал на Кешку., стоявшего позади.

Жорж посмотрел на Кешку. Ему на какой-то миг вспомнился вечер, когда Кешка был в их доме, у сестры-попечительницы, потом он догадался, что это и есть тот мальчишка, которого он пытался поймать. Боясь теперь расправы за проявленное тогда усердие, скаут поспешил отрицательно замотать головой.

— Нет. Не знаю. Впервые вижу.

— Врешь! — не унимался Лу. Он шагнул вперед и приказал: — Побожись, не то салазки загнем!

— Клянусь. Ей-богу, я ни при чем.

В подкрепление своих слов скаут даже перекрестился, с опаской поглядывая на противников. Но это не помогло.

— Чо смотреть?! Отмутузить, и баста! Он зря крестится. Просто сдрейфил. Ему слабо! — хорохорился Корешок. Он поплевал на руку, замахнулся, а сам ударил скаута ногой.

Молчавший до сих пор Кешка подошел к противнику ближе.

— Зачем меня ловил?! Мы в долгу не останемся, расплатимся. Получишь наличными. — И Кешка замахнулся.

Хотя Жорж был старше ребят и выше их ростом на целую голову, но все же испугался, у него тряслись ноги, дрожали губы.

— Э-это же не я. Это он, он сам! Прешиперский гнался и хотел поймать… Ребята, я вам подарю что-нибудь, и давайте не будем враждовать? Хорошо, ребята? Давайте не будем враждовать?

— Не каркай! Откупиться вздумал? Струсил? — наступал Кешка. — Мы тебя отхлестаем и в расчете будем, во как! Верно, Лу? Верно, Корешок?

Скаут изменился в лице и прищурил глаза… Видно было, что он на что-то решился.

— Раз вы так, тогда посмотрим — кто кого, вшивое отродье! Воришки! — Он швырнул сверток в снег, быстро вытащил нож и принял оборонительную позу, рассчитывая, что нападавшие испугаются. — Ну, налетайте!

Беспризорники не предвидели, что у скаута может быть нож. Это заставило их отшатнуться.

Видя растерянность друзей, Кешка сделал шаг вперед и сдвинул брови:

— Не робей, братва!

Для острастки Лу тоже вытащил из кармана щербатый нож.

Жорж тоскливо окинул взглядом потонувшую в тумане пустынную площадь и, приседая, попятился, повертываясь то одним, то другим боком, пытаясь ускользнуть от наседавших врагов.

Кешка вобрал голову в плечи и шел на него.

Корешок, скорчив гримасу, вытянув шею, со сжатыми кулаками топтался на одном месте и подбадривал друзей:

— Двинь, Дошлый, ему по загривку! Двинь ему. Ударь его по уху! Чо он их развесил?! Ишь, наушники надел!

Продолжая отступать, Жорж сбился с протоптанной тропинки, забрел по колено в снег и не сводил глаз с Кешки, самого опасного, по его мнению, врага.

Кешка сделал вид, что собирается броситься, а сам мигнул Лу. Тот понял замысел товарища и кошкой прыгнул на спину противника, схватив его за шею. В это время Кешка ударил скаута кулаком по лицу, тот повалился набок, увлекая за собой Леньку.

Корешок бегал вокруг и переживал за товарищей:

— Дай ему! Бей!

Кешка ухватился за руку скаута, державшую нож, и так они катались по снегу. Ребята дружно колотили Жоржа. Тот в свою очередь пинался и отбивался. Наконец у него из носа брызнула кровь. А Корешок все бегал и подзадоривал Кешку и Лу криками.

Кое-как Кешка изловчился и завернул противнику руку, тот разжал пальцы и выпустил нож. Это еще больше ожесточило скаута, и он ударил Кешку в переносицу. Кешка охнул, перед глазами у него поплыли круги. Жорж чуть было не вырвался. Но Кешка быстро оправился, бросился скауту на спину, и опять клубок из ребячьих тел завертелся на снегу. Все трое были без шапок, с залепленными снегом волосами, пыхтели, сопели, фыркали.

Скаут неожиданно подхватил на снегу нож и занес его над спиной Кешки.

Увидев смертельную опасность, грозившую товарищу, Корешок мигом очутился около Жоржа, схватил его за руку и крикнул:

— Нож! Дошлый, нож!

Почувствовав неладное, Кешка выпустил ногу скаута, вырвал из его рук нож и швырнул в сторону.

Скаут неожиданно подхватил на снегу нож.