Беспризорник Кешка и его друзья - [36]

— Я кого спрашиваю?! Чего топчетесь на одном месте?

— Тут, вашбродь, не гвоздями пришиблено. Тут, вашбродь, оковка обручем… что сани куют, — оправдывался пожарник, налегая на багор.

— Оковка или нет, а ты быстрее поворачивайся!

Контрразведчик окончательно продрог без пальто, опять вытащил флакон с водкой и опорожнил его до конца. Тут он услышал вдали топот и стал пристально всматриваться. Из темноты показался силуэт человека, в котором он узнал Ситникова.

— Как дела идут?

— Хорошо, вашбродь… — ответил тот, прикладывая одну руку к козырьку, а другой вытирая свой красный нос.

— А что хорошего?

— Они уже начали ломать… шибко движутся в нашу сторону, — еле переводя дух, торопясь, докладывал Ситников, довольный тем, что быстро выполнил приказание.

— Я так и знал. Ни черта хорошего нет, — тревожно пробурчал Прешиперский.

Он короткими шагами быстро заходил вдоль канавы, точно подстегиваемый нестерпимым зудом. Потом громко крикнул:

— Ситников!

— Я, вашбродь!

— Побудь здесь. Я сам пойду посмотрю. Я им поддам жару… Я им не дам там мерзнуть! Тоже, наверно, в одежде работают?! — Поручик зашагал в темноту.

5

Кешка прилагал все силы, чтобы как можно скорей достичь Николаевской улицы, и думал: «Сколько еще нужно ползти?»

Вдруг сверху по настилу послышались торопливые шаги. Беспризорник притаился и прислушался:

«Кто это? Может, полицейский? Может, он хочет доску в этом месте ломать? Наверно, меня в щель заметил!»

Тревога Кешки усилилась еще больше, когда идущий замедлил шаг и остановился над его головой, отчего за шиворот мальчику посыпался иней. Кешка был ни жив ни мертв.

Опасался он не напрасно: сверху на досках находился Удавка. Не подозревая, что он стоит над самой головой Кешки, Прешиперский закурил сигарету и затем скорым шагом двинулся дальше.

Когда мальчик услышал, что человек прошел, он облегченно вздохнул и тоже стал пробираться по канаве в ту же сторону.

Вдруг, неожиданно для себя, беспризорник наткнулся на четырехугольный бутовый камень, преградивший ему путь. Тщетно разыскивая проход, он пал духом: впереди ход был завален, а позади к нему приближались полицейские. Кешка плечом подпер камень, уперся ногами в балку и что есть сил надавил, но камень не поддавался. Мальчик обернулся и увидел, как позади луч фонарика мечется по стенам канавы. Отчаявшийся Кешка вытер со лба пот и распластался на холодном дне, не зная, что ему предпринять.

6

Пожарники, работавшие с разных концов, приближались друг к другу. Усилился треск ломающихся досок, скрежет гвоздей и обручей.

Наступил момент, когда осталось несколько метров до полного вскрытия настила. Контрразведчик, видя, что работы подходят к концу, а распространителя прокламаций нет ни там, ни тут, стал терять терпение. Он уже не шагал взад и вперед, а почти бегал и беспрестанно курил.

Не дождавшись, пока пожарники взломают последнее звено досок, он подбежал к ближайшему отверстию, нагнулся над канавой, посветил фонариком и ахнул: мальчишки там не было! Неописуемая ярость отразилась на его лице. Прешиперский вскочил на ноги и, не веря своим глазам, опять припал к отверстию и потребовал, чтобы другие проделали то же самое. Когда полицейские подтвердили, что действительно крамольника в канаве нет, поручик поднял вверх руки со сжатыми кулаками и закричал:

— Сбежал! Сбежал, мерзавец! Что он, сквозь землю провалился, что ли? Ведь оба отверстия охранялись?!

Дружинники и полицейские, переглядываясь между собой, таращили глаза в пустую канаву. Один из пожарников промолвил:

— Отчаянная голова, стало быть, ежели убежал.

Для взрыва не хватало именно этого замечания. Поручик пришел в еще большую ярость. Он подбежал к полицейскому и стал размахивать кулаками:

— Это ты, разиня, выпустил преступника из рук. Бражник!.. Балбес!.. Дурак!.. — он с размаху ударил полицейского по лицу, затопал ногами. — Мало вас расстрелять! Повесить сволочей!..

Погребальный вид был у всех выстроившихся в шеренгу помощников Прешиперского. Они не считали себя виновными, но не смели оправдываться перед расходившимся начальником. В пылу гнева он действительно мог пристрелить кого-нибудь тут же на месте. Теперь они стояли перед ним, как провинившиеся школьники. Кто держал лом, кто — топор, кто — доску, а полицейский Ситников для чего-то обнажил саблю, будто собирался немедленно препроводить арестованного в контрразведку.

— Что у вас за идиотский вид?! — не переставал беситься Удавка, бегая перед строем пожарников и полицейских. — Какой дурак прислал вас ко мне?!

— Разрешите, вашбродь, опять приколотить энти доски на место? — отважился спросить один из дружинников.

Но поручик и в спокойном состоянии не мог терпеть, чтобы кто-либо высказывал свои соображения. Он любил, когда подчиненный только молчал и преданно смотрел на него. А в такую критическую минуту тем более! Стоило пожарнику заговорить, как гнев поручика вспыхнул с новой силой.

— Я тебе приколочу дурную башку, болван!.. Я прибью ее гвоздями к этому настилу! Ты у меня сгниешь здесь в канаве!.. Марш!.. Марш!.. Вам нечего тут больше делать. Катитесь!.. — взревел Прешиперский, хватаясь за пистолет и наступая на дрогнувшую шеренгу перепуганных дружинников.