Беспокойство - [25]

Сергей поднялся с постели, тихонько приоткрыл дверь: диск луны припаялся к темно-синему небу. Такой же, каким не раз видел его Сергей на заставе, на крылечке, поджидая отца. И мама тут же готовит на примусе ужин. Тихо кругом, как сейчас…

Рокот машины насторожил Сергея. По пустырю проходила дорога, и он заметил движущееся темное пятно — ближе и ближе, точно, легковой автомобиль! Остановился. Открылась дверца, из машины вышел мужчина. Сергей прикрыл дверь и присел под тень.

Это был Шредер. Сергей сразу узнал его, как только он оказался вблизи. А страха никакого — одно любопытство: Ари он не знает, а его, Сергея, не заметит, в крайнем случае можно бесшумно шмыгнуть за угол, а там овраги — скрыться можно.

Шредер обошел вокруг избушки, постоял минуты три у двери и опустился на камень, чуть не задев Сергея полой плаща. Открыл портсигар, закурил, все глядя на диск луны. И вдруг сказал:

— Сиди и не шевелись. Я знаю, кто такой Ари. Он хороший мальчик. Но обо мне ты ему ни слова. Деньги у тебя есть?

— Есть.

— Вот тебе карта. Постарайся уговорить Ари, чтобы он провел тебя к границе. — Он опустил горячую руку на голову Сергея. — Запомни: Виктора послали в СССР Хьюм и Стенбек. Крепко запомни эти слова.

И ушел: как во сне, был и нет… И рокот машины заглох. А луна осталась, серебрит пустырь и дорогу. «Кто ты, Шредер?»

Всю ночь не спал, всю ночь одни и те же вопросы: «Кто ты, Шредер?»

Ари сразу заметил: Серга о чем-то думает, Сергу что-то беспокоит, и, приняв это на свой счет, обидчиво бросил:

— Ти моя брат. Ари тебе плохо не сделает.

Шредер прав, Шумилова надо немедленно изолировать, иначе всех могут арестовать. Проклятый фотограф, щелкнул все же! И вот, пожалуйста: «Кто подстрекает наших граждан на беспорядки». Теперь, спеша на окраину города, Венке думал о Шредере как о человеке, которому не безразлична судьба его, Венке. «Просто у меня расшатались нервы и всякая глупость лезет в голову. Жалость к этому мальчишке проникла в сердце. Это, наверное, оттого, что я много думал об Эльзочке». И все же мысль о том, что пора ему взять отставку у Стени, заняться другим делом, более спокойным, не покидала Венке. Тем более теперь, когда он получит приличный гонорар. Можно еще устроить свою жизнь. «Не вечно же будут искать преступников, в конце концов за давностью простят. Да и не такой уж я преступник, всего лишь исполнитель воли Стени, и при газопусках в Аджи-Мушкае, и там, в Майданеке, и в «Лесном приюте»…»

Получалось так, что он напрасно мучился своей раздвоенностью и чувством подвешенного состояния, всякими подозрениями по отношению к Стени и Шредеру. «Но все же, кто стрелял в меня? — вновь и вновь возникал вопрос. — Шредер говорит: «Может быть, это русский. В последние дни перед отправкой он достал оружие». Это же русский — он всегда опасен! В таком случае, Шредер, почему Сергей не прикончил меня в горах? Ведь он этого хотел, но не сделал. «Вы же ранены, как я могу вас оставить одного». Он даже не убежал, ухаживал за мной, водой поил. Мери, черт бы тебя побрал! Неужели все русские такие? Их трудно понять. Но что-то есть в них такое, перед чем начинаешь теряться и думать совсем не так, как хотелось бы».

И вновь мысли о перспективе устройства своей жизни, после того как он уволится со службы. Денег у него будет много, и он поедет… Конечно же, в Швейцарию. Отпустит бороду, возьмет другую фамилию, не немецкую — арабскую, что-то вроде Архам-Садат! И будет ждать, ждать, кто кого одолеет — Стени или Хьюм или возьмет верх Россия. Стени — это неделимая Германия, это голос репродукторов о победах и завоеваниях. Тогда и ему перепадет, в конце концов, все же родственники.

Он будет ждать, имея приличный дом у самого озера. В своих рассуждениях он так далеко зашел, так увлекся ими, что не заметил и не почувствовал, как пристроились к нему по бокам двое мужчин: они шли нога в ногу с ним уже полквартала. На повороте, освещенном фонарем, он увидел на тротуаре три тени. Остановился. Одна тень резко изогнулась, и перед его лицом почти вплотную вырос высокий человек, преграждая ему путь. Венке не надо было догадываться, что́ это значит и что́ это за человек. Профессионально он сразу понял: сейчас его заберут.

— Это ваша фотография? — показал высокий газету.

Венке кивнул.

— Ведите нас к нему. — Высокий ткнул пальцем в снимок Сергея. — Немедленно ведите и не вздумайте шуметь! Именем закона!

Венке, помедлив, отрицательно покачал головой:

— Это невозможно! Я его не знаю, просто случайно оказался рядом с ним.

— Вы арестованы. Оружие есть?

Венке отдал пистолет и попросил разрешения закурить.

Глава шестая

Директор цирка, веселый кругляш, с чисто выбритым лицом, лохматыми бровями, ел из кулька персики, спрашивая Сержа:

— Что ты можешь делать? Кататься на лошадях! Ха-ха-ха! — Он засмеялся так заразительно, что стоявшие вокруг люди тоже начали улыбаться. Цирк имел небольшой манеж. — Ну пойдем, пойдем, я тебя пощупаю.

Сержу дали огнистой масти коня, поджарого кабардинца.

— Валяй по кругу! Пощупаю. Ха-ха-ха…

Серж легко вскочил в седло. Фрося помахала ему голубой косынкой. Он решил выжать все. Ему кричали: «Хватит!» Но Серж, словно оглашенный, гнал и гнал, показывая высокий класс головокружительных трюков вольтижировки. Под конец он встал на круп и, разбросав руки, перемахнул через небольшое препятствие.