— Много — не значит хорошо, — кенигин лукаво скосила глаза. — Ты еще просто не знаешь, каково это: когда башня дышит твоим дыханием. Ну вот, сердце бьется медленней. Тебе легче, правда?
— Не… надо.
Сель поставила на колени поднос с остывшим ужином, стала с аппетитом есть.
— Тебе нечего стыдиться, — она облизнула мед и масло с пальцев. — Тебя хотели удержать, ты сопротивлялась. И коронный совет поступил согласно закону. Не скажу, чтобы мне это нравилось… — кенигин осмотрела липкую ладонь. Умылась в источнике. Помогла покорившейся Элвин перевернуться на живот, закатала кверху сорочку.
Тот, кто отсек юной кенигин крылья, был опытен и аккуратен: срезы прошли вровень с кожей. Их прижгли и залили древесной смолой. Вмешательства Сель не требовалось. Кенигин провела по ранам пальцем: под подушечкой словно катались упругие шарики. Сель промолчала, выровняв дыхание: не хотелось дарить девочке напрасную надежду.
— Не дрожи, я уже закончила.
Элвин разжала зубы, стиснувшие подушку. Мгновенно перевернулась набок, укрываясь до подбородка.
— Милая, — Сель смотрела, не отводя глаз, — мне вовсе не мерзко и не противно. Ну, больше не будешь умирать?
— Я не собиралась.
Элвин подтянула к груди колени, обхватила их руками — точно защищалась. Но глаза смотрели твердо, а брови были упрямо сдвинуты.
— Я все равно уле… убегу.
Сель встряхнула стопку свежих простыней.
— Равновесие удерживать научишься не сразу. Будешь падать, может быть, расшибаться. Но ты справишься. У людей ведь получается.
Лицо девушки окаменело. Сель усмехнулась с легкой издевкой:
— Вот не думала, что ты их презираешь. Кстати, война со скрежетами началась, когда Светлый Воин взял за себя людскую женщину. В нас течет ее кровь.
— Дама Сель…
— Да?
— Почему… зачем ты… со мной?
Кенигин почесала переносицу. Посмотрела, как зеленая волна скользит по взметнувшимся крыльям.
— Ну… ты очень на меня похожа, — «Только отважнее. И наивнее». — Я тоже мечтала о журавле в небе.
Влажная, как у лягушки, рука сцепилась на запястье:
— Помоги… мне… отомстить.
