Бесконечность - [4]
Она механически кивала, слушая меня, но было видно, что мои слова ей безразличны. У нее впереди была еще бездна времени и она никуда не торопилась. Телевизор приглушенно бормотал, подслеповато помаргивая лампочкой.
- По последним данным, Бейрут был обстрелян прошлой ночью неизвестными с применением ядерного оружия. На данный момент жертвы устанавливаются, по подсчетам они составляют около одного миллиона и двухсот сорока трех тысяч, работы правительственных бригад затруднены из-за повышенного радиоактивного...
Я щелкнул клавишей и телевизор недоуменно замолчал, оборвав себе на полуслове, словно шокированный моим поступком. Жена ничего не сказала. Ей было все равно. В соседней комнате о чем-то громко зашептались жильцы. Они были нашими родственниками, кажется, праправнуки от Пети и кого-то из детей Маши, но их имен я не знал, как и они моего. Друг для друга мы были соседями и не интересовались общими предками. К чему?
Я медленно съел ужин, растягивая удовольствие. По талонам сейчас выдавали только протеиновое рагу и желе из водорослей, но это было терпимо, хуже то, что работает с перебоями гидро-система, по которой вода круглосуточно циркулировала внутри дома, очищаясь, пропускаясь через организмы и возвращаясь обратно. Нельзя умереть от старости, а от жажды - вполне. Впрочем, я знал, что такая смерть уготована не для меня, как знал и то, что никогда не войду в дверь центра эфтаназии. Под моей подушкой лежал небольшой револьвер, который я держал еще со времен Волнений, на всякий случай. Пожалуй, перед смертью я окажу последнюю услугу и Ольге. Андрей ушел раньше - лет сто с чем-то назад его убили на улице, из-за денег. Наверно, я любил его, но сейчас точно сказать не мог - время убивает все эмоции, превращая человека в безэмоционального робота. Вечность убивает все. Это было давно, теперь уже денег нет - кому они нужны? Бесконечные экономические кризисы прекратились одновременно с исчезновением валюты и сейчас казались смешными и абсурдными. То ли дело - Пищевой Кризис, который разыгрался лет пять назад, тогда мы все, ложась спать, гадали, проснемся ли утром, а просыпаясь - дотянем ли до ночи.
Балич действительно изменил нашу жизнь, подарив задаром бесценное, не имеющее цены. Разве он знал, чем все в конечном итоге обернется? По всей планете бушуют войны, но они забирают микроскопическое количество жизней, безрассудные люди все рожают и скоро, наверно, нам не останется на этом шарике места. В правительстве поговаривают о новом законе, который провозгласит поголовную обязательную стерилизацию при рождении, но оно погрязло в хаосе и врядли решится на столь радикальную меру. Обезумевший Ближний Восток ринулся на соседей в попытке достать хоть клочок жизненного пространства, в Китае давно установилась Политика Двадцати - прожив одну пятую века, люди добровольно расставались с жизнью. Очень многие им завидовали, но решимости хватало далеко не у каждого. Слышал, в Москве поставили памятник Свифту. Что ж, он действительно был гениальным пророком. Как и его бессмертные, мы становимся сварливыми и неуживчивыми, медленно, день за днем, теряем память, скатываясь в темную пропасть безумия. Однако везет не всем, сойти с ума довольно тяжело, большая часть обречена вечно находится в таком состоянии - безразличном, неподвижном, лишенном всех чувств и эмоций. Мы давно уже стали насекомыми, которые не нуждаются ни в мыслях, ни в чувствах.
Впереди у нас была бесконечность.
- Кто-то шумит, - сказала Ольга. Прислушавшись, я действительно услышал какой-то шум, доносящийся из-за входной двери.
- Я посмотрю.
Я встал и открыл входную дверь. В ту же секунду какой-то человек ввалился в квартиру и, бросив на меня безумный взгляд, рухнул на пол.
- Спасите, спасите Бога ради, - забормотал он, намертво вцепившись в мои ноги, - Не оставляйте. Они гонятся за мной, они растерзают меня на куски, они сошли с ума. Умоляю! Пустите, все отдам, только пустите... Они меня убьют!
Он зарыдал и понес какую-то околесицу, я его не понимал. Роста он был небольшого, с пухлого детского лица беспомощно смотрели затуманенные слезами глаза. Он был плешив, а оттопыренные уши делали его еще забавней. Очков у него не было, наверно, обронил, когда бежал, но я все равно узнал его. Передо мной на коленях стоял величайший даритель человечества, Александр Балич. В соседнем коридоре уже громыхали чьи-то подошвы, я слышал хриплое дыхание разгоряченной, вошедшей во вкус крови толпы. Если преследователи настигнут его, Балича разорвут на части.
- Пустите меня, пустите меня пожалуйста, - бормотал он сквозь слезы, повторяя по давней привычке слова, - Они меня догонят!
Я не помнил, как револьвер оказался у меня в руке. Балич вдруг вздрогнул и какую-то секунду мне казалось, что ученый хочет отскочить, но он не сделал и шага. Только во взгляде его появилась какая-то тоска и что-то еще, непонятное, но очень похожее на облегчение.
* * *
Приговор должны были огласить через неделю - срок по нынешним временам огромный, но суд, учитывая важность и резонанс дела, долго совещался. Я отказался от защиты и услуг адвоката, это мне было ни к чему. Кормили в изоляторе неплохо, мне даже выдали добавочный паек кислорода, вероятно, чтобы не умер до вынесения приговора - с моими легкими на минимальном пайке не вытянешь.
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Гилберт Уинтерблоссом, которого сослуживцы по лондонской канцелярии зовут просто Герти, никогда не видел себя в роли героя. Его тихой мечтательной натуре чужды азарт и жажда славы, он не испытывает тяги к приключениям и, сталкиваясь с опасностью, проявляет похвальное для юного джентльмена благоразумие. Предел его мечтаний — спокойная кабинетная работа в окружении документов и писем, однако судьба жестоко подшутила над мистером Уинтерблоссомом, отправив из родного Лондона в дикую и только осваиваемую Великобританией Полинезию, в колонию под названием Новый Бангор. Слишком поздно Герти понимает, этот остров, с самого начала показавшийся ему странным, таит в себе множество тайн самого скверного, неожиданного и опасного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Говорят, Крэйн, младший наследный принц земли Алдион, совершил немыслимое святотатство – убил безоружного старика-мага – и понес за это жестокую кару.Он обезображен, и кровавые язвы, покрывшие его лицо, не исцелить ни лекарям, ни магам…Его мачеха-королева, заразившаяся тем же недугом, винит в происходящем его…Его жизнь – в опасности.Остается только одно – бежать. И выживать, используя свое непревзойденное искусство владения мечом.Потому что никому не важно, какое лицо у жестокого наемника, сурового охотника или озверевшего от жажды крови гладиатора из бродячего цирка…А любовь, дружба, надежда?Об этом Уроду пока что стоит забыть!
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…