Бесконечность - [2]
- Что ж, нет сомнений, что мы в самом скором времени вернемся к обсуждению, - выждав паузу, журналистка вклинилась в его речь, - Действительно, трудно представить, какой резонанс будет вызван гениальным открытием наших ученых в ближайшие же часы. Этот день, день Открытия, войдет в нашу историю, как войдет и имя его гениального создателя, Александра Балича, первого из людей, победивших смерть. Всего вам доброго, оставайтесь с нами.
Пошел следующий репортаж, кажется, о горящих лесах где-то в Америке, но я уже ничего не слышал. Бессмертие! Черт возьми вас всех, настоящее бессмертие! Вечность!
Оля с трудом отвела взгляд от экрана, глаза у нее были расширенные, говорить она не могла. Андрей тер переносицу, вероятно, он еще не до конца осознал услышанное.
- Оль... - растерянно сказал я, бессознательно сжимая ее ладонь, - Это... Это серьезно, да? Это правда? Скажи мне! Это правда?
- Да, - сказала она, с трудом поднимаясь из кресла, - Паша, это действительно. Это не шутка. Паша, мы бессмертны!
- Сейчас? Уже?
- Сейчас. Он, этот Балич, выпустил свои нано-модули в атмосферу еще неделю назад. Они должны были размножится и проникнуть в организм каждого живущего на Земле человека. Мы сейчас бессмертны.
Наверно, если бы я не был так сбит толку, то обрадовался, но сил у меня на это не хватило.
- Бессмертны... - прошептал я, все еще не веря, - Подумать только, действительно бессмертны. Но это ведь не шутка? Эти нано-модули уже действуют в нас? Как?
- Не знаю, - она высвободила руку, подошла к окну. За стеклом сгустилась ночь, светились лишь яркие разноцветные пятнышки других квартир. Наверно, сейчас в каждой из них, оторвавшись от телевизора, разные люди пытались сформулировать для себя то, что принесло им Открытие Балича. Пытались - и не могли. Как можно поверить в бессмертие? - Он говорил, они похожи на крошечных самоуправляемых роботов, размером меньше любого микроба. Они проникают во все ткани тела и следят за их состоянием. Теперь наши тела не будут стареть, а болезни исчезнут. Теперь мы будем жить вечно, Паша.
Обнявшись, мы вместе смотрели в окно и необъятная небывалая радость затапливала нас, как огромная океанская волна. В этот момент мы любили всех - друзей, знакомых, случайных прохожих, тех, кого даже никогда не видели. Нас переполняли тепло и счастье.
- Шампанское! - заорал я, - Это же праздник!
Андрей засмеялся и обнял нас, его глаза сверкали. Оля тоже расхохоталась и стала в эту секунду так прекрасна, что я невольно залюбовался.
- Шампанского! - закричала она, - Это надо отметить! Паша, Андрей, как я вас всех люблю...
Да, в этот день было и шампанское, были и друзья - ошалевшие от радости, запутанные, сбитые с толку. Были какие-то неуместные подарки друг другу и постоянные звонки, были деликатесы и праздничный вечер по телевизору, когда на экране, сменяя друг друга, бледнели лицами депутаты, врачи и милиционеры, все это было. Мы отмечали самый великий праздник, Открытие. Но сперва мы долго стояли, обнявшись, и смотрели в окно, не говоря ни слова. И каждый из нас чувствовал, что завтрашний день необратимо станет другим.
Неповторимым.
* * *
Когда я закрыл кабинет, было уже поздно, на улице стемнело. Влившись в необозримый поток, вытекающий из офиса, я был выжат вместе со всеми на улицу, в бесконечный людской океан, рокочущий и волнующийся. Изредка в этом океане, протянувшемся во всю ширину улицы, были заметны крошечные островки - чьи-то шляпы или лысины. У тротуара в нескольких метрах от меня образовалась крохотная промоина, вероятно, кого-то задавили, но через несколько секунд исчезла и она. Я почувствовал, как подошва ботинка коснулась чего-то скользкого и мягкого, но увидеть, что это было невозможно - толпа сжимала меня со всех сторон с вялым безразличием заводского пресса. Она была безлика и бездумна, просто сотни тысяч тонн шевелящейся биомассы, какой-то гигантский неразумный организм вроде амебы. Глаза всех окружающих были мертвы, даже в глазах рыбы куда больше эмоций. Никто не смеялся, не спорил, все молчали, глядя в пространство перед собой. Почти никто не говорил - к чему общаться, если у вас со знакомым вечность для разговоров? К чему споры, если у вас вечность для познания?
С трудом вырвавшись из людского потока, я влился в другой поток, идущий перпендикулярно, к моему дому. Идти было недалеко, но очень беспокоило колено, я с трудом шел. Нано-роботы Балича излечили рак и СПИД, им ничего не стоило справиться с туберкулезом и чумой, но против обычных болезней они оказались бессильны - ведь они не могли срастить кости или избавиться от простуды. Ногу я сломал лет тридцать назад, когда упал на лестнице в подъезде. В тот раз мне крупно повезло - меня не задавили, я выбрался живым, но нога ныла до сих пор, несмотря на утешения врачей. Врачей было мало, работали они нехотя и разбирались слабо - к чему спасать человеческие жизни, если им ничего не угрожает? Спасибо, помог приятель-медик...
Раньше я ездил домой на трамвае, но после Энергетического Кризиса транспорт отошел в прошлое, от него остались лишь редкие скелеты автобусов на дороге и валяющиеся на обочине вверх дном машины. Когда же это было? Я помнил, что стоял май, но год вылетел из головы. Наверно, лет восемьдесят назад? Или девяносто? Кажется, тогда вышел замуж кто-то из правнучек, вероятно, Алена. Со временем моя память все чаще изменяла и это было неприятно. Я уже не помнил по именам все потомство, да и меня мало кто знал.
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Гилберт Уинтерблоссом, которого сослуживцы по лондонской канцелярии зовут просто Герти, никогда не видел себя в роли героя. Его тихой мечтательной натуре чужды азарт и жажда славы, он не испытывает тяги к приключениям и, сталкиваясь с опасностью, проявляет похвальное для юного джентльмена благоразумие. Предел его мечтаний — спокойная кабинетная работа в окружении документов и писем, однако судьба жестоко подшутила над мистером Уинтерблоссомом, отправив из родного Лондона в дикую и только осваиваемую Великобританией Полинезию, в колонию под названием Новый Бангор. Слишком поздно Герти понимает, этот остров, с самого начала показавшийся ему странным, таит в себе множество тайн самого скверного, неожиданного и опасного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Говорят, Крэйн, младший наследный принц земли Алдион, совершил немыслимое святотатство – убил безоружного старика-мага – и понес за это жестокую кару.Он обезображен, и кровавые язвы, покрывшие его лицо, не исцелить ни лекарям, ни магам…Его мачеха-королева, заразившаяся тем же недугом, винит в происходящем его…Его жизнь – в опасности.Остается только одно – бежать. И выживать, используя свое непревзойденное искусство владения мечом.Потому что никому не важно, какое лицо у жестокого наемника, сурового охотника или озверевшего от жажды крови гладиатора из бродячего цирка…А любовь, дружба, надежда?Об этом Уроду пока что стоит забыть!
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…