Бесконечность и дальше - [25]
– Есть ещё такое слово: семья! – вспомнила Мириам.
– Это вообще какое-то самое волшебное число, – шёпотом сказала Таня. – В нём, получается, всё на свете…
– Да, – кивнула Милена. – Небес, знаете, сколько на свете? Тоже семь.
Мы запрокинули головы и посмотрели, как красиво расслоены небеса.
– В «Энциклопедии для малышей» написано, – сказал с дерева Юра, – нижнее небо – это тропосфера, там, где воздух получает от земли тепло и поворачивает вверх.
– Это где оно, – спросил Коля, – первое небо?
– Протяни руку, – предложила учительница. Мы протянули и потрогали первое небо, то, что вокруг нас. Первое небо было домом для нас, для кудрявых облаков, для ветров.
– Дальше! – попросили мы Юру. – Вернее, выше!
– Воздух поднимается вверх, остывает, остывает, и там, где прекращает остывать, начинается второе небо – тропопауза.
– Это сильно высоко? – спросила Тоня.
– Да нет, самолёты туда залетают. Километров 10 или 16 вверх.
– Па-адумаешь! – пожал плечами Вадик. Всё же он не просто так лежал, словно камень, а немного трудился: слушал, что мы говорим.
– А дальше? – спросил Рафат.
– Дальше начинается стратосфера. Там воздух опять понемногу нагревается. Это километров 40 вверх.
– Это четвёртое небо – самое необычное во Вселенной, – добавила Милена. – В нём есть озон. На других планетах озона нет. Озон как фильтр: задерживает часть солнечных лучей, а на Землю пропускает столько, сколько для нас неопасно. Если бы не озон, то жизни на Земле не получилось бы. Юр, а пятое небо как называется?
– Пятое небо – мезосфера. Воздух опять остывает, – ответил Юра.
Мы видели, что на пятом небе тоже плавали облака. Но тонюсенькие и серебристые.
– На шестом небе, в термосфере, он нагревается.
– Это легко запомнить, – обрадовалась Настя. – У меня есть дома термос.
Серебристые облака растаяли, и на нашем небе зажглось полярное сияние. Мы немножко пошипели на Настю, чтобы он помолчала про своего знакомого, который однажды надел такую специальную одежду, как термос, в ней человек не остывал и не нагревался, и решил он переночевать в холодильнике… Очень хотелось полюбоваться на небесные картины в тишине.
– А на седьмом небе, выше тысячи километров, в экзосфере, воздуха совсем не остаётся, он улетает в космос, – выждав паузу, закончил Юра.
Теперь вверху у нас была одна темнота, в которой терялась верхушка нашего дерева. И звёздочки нисколько не рассеивали её. Мы притихли так притихли. А потом Даня немножко заплакала. Я подумала, что, наверное, от восторга. Но оказалось, она боялась, что небо возьмёт и свалится. Седьмое на шестое, шестое на пятое, пятое на четвёртое, четвёртое на третье, третье на второе, а потом все вместе нам на голову.
– Не, – крикнул Юра с дерева, – они крепко держатся! За дерево. Я проверил.
Но Даня ещё пару раз шмыгнула носом. Теперь уже потому, что «раз семёрка – самое лучшее число, то, наверное, дальше мы уже ничего учить не будем?»
– Ещё как будем, – пообещала Милена и велела нам собираться. Тем более от дерева до двери в наш класс путь был неблизкий. Дверь едва виднелась вдалеке, за полем, покрытым яркими цветами из наших букетов.
Над травой появилась белая полоса, похожая на дорогу.
– Это цвет числа семь, – сказала Милена. – Из белого получаются все остальные цвета.
И полоса, согнувшись в сторону неба дугой, стала радугой. Так как наша Земля была плоская, то радуга твёрдо упиралась концами в пол и можно было потрогать её руками.
Мы забрались на радугу, а потом съехали прямо к выходу. Только Серёжа на полпути свалился, и ему пришлось бежать к двери по земле. Милена открыла дверь. Мы оглянулись. Всё же радуга была не очень крепкая, теперь она прогнулась к земле и цветными подтёками слилась на траву. В разноцветной полоске все цвета перемешались, получилась длинная чёрная дорога от дерева до двери.
– Нам просто так с Земли кажется, что там, на седьмом небе, – темно, – сказала Ирина.
– Точно! – согласился Юра. – Вот на Солнце, говорят, есть чёрные пятна. А они не чёрные. Они очень даже яркие. Просто Солнце ещё ярче. Значит, вокруг последнего неба есть тоже что-то очень-очень яркое.
– А если долго смотреть на Солнце, а потом глянуть на небо, то небо покажется тёмным, а не голубым, – добавила Рая, потерев стёкла очков.
Мы вернулись в класс вместе со звонком. Но Вадика с нами не оказалось. Милена опять пошла в лаборантскую и откопала его. Вадик пустил корешки и немного прирос. У него даже листочки на ушах проклюнулись.
Глава восемнадцатая. От порога до порога
Домашнее задание мы делали вместе с Раиной бабушкой на скамейке возле школы. Потому что она знала все пословицы и поговорки про семь. И потому что она не торопилась на работу.
– Только я за вас всё делать не стану, – предупредила бабушка. – Я буду начало пословицы говорить, а окончание вы уж сами додумывайте.
Мы, конечно, сразу согласились.
– Семь раз отмерь, один раз… – начала бабушка.
– Отрежь! – хором закончили мы.
– У семи нянек дитё… – начала бабушка.
– Замучается, – вздохнув, продолжила Марина, которой всё детство пришлось провести без садиков, с нянями.
– Может, наоборот, у семи нянек дитё весёлое? – предположил Коля, которому приходилось ждать родителей в одиночестве, и он был бы рад любой компании.
