Бесконечная война - [84]

Трейлер не мог похвастать скоростями, но, выехав из Дюбуа, Нельсон вжал педаль газа в пол.

Он сказал вслух, обращаясь к тем, кто его слышал:

— Строго говоря, я делаю очень большую глупость. Возможно, я имею дело с сумасшедшим. Что ж, я уже встречал безумцев, но они не цитировали мне произведения одного из лучших британских писателей…

Глядя на пустую дорогу, Нельсон задумался, сколько времени прошло с тех пор, как кто-нибудь, помимо ученых, в последний раз читал Честертона. Он и сам редко открывал его, хотя с упоением прочел многое в юношеские годы, случайно обнаружив Честертона в публичной библиотеке в Йобурге.

Башня Дьявола маячила на горизонте впереди, когда Нельсона остановил коп на мотоцикле. В темных очках, с массивной кобурой на бедре. Полицейский неторопливо подошел. Вид у него был угрожающий и решительный.

— Мистер Нельсон А-зи-ки-ве?

Он с особым старанием выговорил фамилию.

— Я вас ждал. Покажите документы, пожалуйста.

Нельсон с шумом выдохнул.

— Нет, сэр, это вы покажите документы. Мы, два незнакомца, стоим на пустом шоссе и оба с сомнением думаем: «Кто он такой и кому служит?» Очень честертоновский момент, не так ли?

За очками глаза копа были невидимы. Но он улыбнулся и произнес:

— Когда ломаются мосты…

Снова Честертон. Автоматически, оживив в себе память отроческих лет, полных безудержного чтения, Нельсон подхватил:

— …наступает миру конец.

— Неплохо, друг. Больше никаких удостоверений не нужно. К сожалению, на горизонте я вижу настоящего полицейского, поэтому извините за поспешное бегство. В навигаторе вы найдете координаты.

Через полминуты мотоцикл исчез за горизонтом.

Разумеется, настоящий коп был полон подозрений. Нельсон принял вид невинного и слегка растерянного туриста и тянул время, пока мимо, на скорости заметно выше восьмидесяти миль, не пролетели три трейлера с калифорнийскими номерами. Никакой вайомингский коп не упустил бы столь заманчивой добычи.

И Нельсон поехал дальше.

В середине следующего дня он загнал трейлер во внешний двор фабрики электрооборудования и обнаружил запертые ворота, без единого человека, с логотипом Трансземного института. Голос из небольшого динамика на столбе со стороны водительской дверцы потребовал:

— Назовитесь, пожалуйста.

Нельсон задумался. А потом склонился к динамику и сказал:

— Я Четверг.

— Ну разумеется. Въезжайте.

Ворота бесшумно открылись. Нельсон на мгновение задержался, чтобы ввести в строку поиска слово «Трансземной». А потом въехал во двор.

47

Он открыл дверь, за которой оказался короткий коридор, ведущий к лифту.

— Пожалуйста, зайдите в кабину, — произнес чей-то голос, возможно Лобсанга. — Лифт работает автоматически.

Конечно, это могло быть ловушкой. Кстати, голос говорил с легким британским акцентом. Чтобы Нельсон не нервничал? Мило, хоть и странно.

Он, не колеблясь, пошел вперед. Двери лифта закрылись, и кабина поплыла вверх.

Бесплотный голос продолжал:

— Это здание раньше принадлежало американскому правительству. С тех пор как его выкупил Трансземной институт, оно каким-то образом исчезло со всех карт. Правительства бывают такими неловкими…

Двери лифта открылись, и Нельсон обнаружил кабинет в английском стиле, с камином и пляшущими языками пламени — очевидно, искусственными, но потрескивали они вполне реалистично. Такая обстановка вполне могла быть дома у кого-нибудь из его прихожан побогаче.

Повернулось кресло, стоявшее у низкого стола. Навстречу Нельсону поднялся мужчина неопределенных лет, в оранжевом одеянии монаха, наголо бритый, улыбающийся — и с трубкой в руках. Как и огонь в камине, он казался каким-то ненастоящим.

— Добро пожаловать, Нельсон Азикиве.

Нельсон шагнул вперед.

— Вы Лобсанг?

— Каюсь, — ответил мужчина, указывая трубкой на второе кресло. — Пожалуйста, садитесь.

Оба сели — Нельсон в кресло с прямой спинкой, напротив Лобсанга.

— Давайте по порядку, — сказал Лобсанг. — Здесь мы в безопасности и можем говорить свободно. Это один из нескольких технических корпусов, которые принадлежат мне и рассеяны по всему миру, точнее по мирам. Нельсон, вы вольны уйти в любое время, когда захотите, но я бы предпочел, чтобы вы никому не рассказывали о нашей встрече. Впрочем, полагаю, что любитель Честертона умеет хранить молчание. Позвольте, я угадаю ваш любимый роман — «Наполеон Ноттингхилльский», не так ли?

— Вы взяли оттуда строчку про чугунную ограду.

— Именно. Лично я больше люблю «Человека, который был четвергом» — он актуален до сих пор и стал предшественником многих шпионских романов. Занятный человек был Честертон. Нырял с головой в католичество, как испуганный ребенок под любимое одеяло, вам так не кажется?

— Я открыл его для себя в детстве, когда рылся в йобургской библиотеке. Нашел пачку старых книг, пережиток эпохи британского владычества. Явно никто не читал их со времен апартеида…

Нельсон замолчал. Сам по себе образ черного мальчишки, сидящего в пыльной библиотеке и поглощающего книги о приключениях отца Брауна, был достаточно сюрреалистичным, но разговор с Лобсангом, как выразились бы некоторые прихожане, просто бил все рекорды. О чем спрашивать? С чего начать? Нельсон пустил пробный шар.