Бесконечная история - [8]

Кронос будто невзначай потянулся к своему мечу, и Каспиан осекся, смолчал.

— Вот и славно. Пойдем, Митос, нужно потолковать.

Несколькими часами раньше…

«Зачем он это делает? Что с ним такое?» — подобные мысли метались в голове у Дункана, пока он бежал к указанному фонтану. Если верить Митосу, там, на площади Кенконс, должна была произойти первая диверсия Всадников, и Дункан мог ее предотвратить.

«Если верить…»

Не так давно Дункан уже говорил: «Нашей дружбе конец!». А что он мог сказать, услышав от Митоса, что тот не просто вынужден был убивать, но делал это ради удовольствия, убивал сотнями и тысячами? Казалось, Митос и сейчас гордился теми своими «подвигами». По крайней мере, у Дункана сложилось такое впечатление. Но чуть позже, после разговора с Джо и собственных раздумий, он начал уже жалеть о своей резкости. В конце концов, он не один год знал совсем другого Митоса — не кровожадное чудовище, а ироничного и миролюбивого Бессмертного, который показал себя хорошим другом. Как бы Дункан хотел, чтобы все так и оставалось! Перед тем первым, самым сложным разговором он очень надеялся, что Митос убедительно докажет: Кассандра ошиблась, непостижимым образом ошиблась, Митос никогда не носил имя Смерть. Не был одним из Всадников. Но надеждам не суждено было сбыться. Дункан места себе не находил, пытаясь понять, как такое возможно. Как добрый друг мог оказаться безжалостным убийцей, чей счет забранных жизней превышал все мыслимые границы. Оказалось, вот так, запросто.

И все-таки Дункан не хотел терять надежду. Он был зол и разочарован, потому при следующей встрече начал разговор с обвинений и не желал слушать ответных оправданий. Но сам тот факт, что сообщение от Митоса он не проигнорировал, и более того, не сказал ничего Кассандре, уже явно показывало, что ставить крест на дружбе Дункан не желает. Ораторским искусством он в должной мере не обладал: как правило, просто говорил все, что думал. Но на этот раз беседа не задалась.

Дункан не понимал, почему Митос остается в братстве Всадников, но при том действует против них, предоставляет подсказки и зацепки для поисков, предупреждает Дункана об опасности, грозящей людям. Хотелось верить, что у Митоса еще осталась совесть, что он действительно может раскаиваться, что он изменился. Для такой надежды были основания. Слушая историю о Кассандре, Дункан не мог отделаться от впечатления, что Митос осуждал не только Кроноса, но и самого себя тоже. Он уже тогда должен был понимать, каким злом была их банда.

И все-таки Митос собирался продолжать.

«Зачем он это делает? Зачем?! Только из страха? Это вряд ли».

Митос не был храбрецом, и сам не раз подчеркивал, что предпочитает скрываться, прятаться и избегать поединков. Но это на словах. Дункан уже мог убедиться, что, если нужно, Митос готов рисковать своей драгоценной жизнью. И ради Дункана он тоже ею рисковал.

«Что изменилось сейчас?»

Дункан уже добрался до площади. Фонтан, конечная его цель, был совсем недалеко. Но и времени оставалось мало.

«Двадцать четыре минуты, так он сказал».

Дункан прыгнул в воду. Вскоре нашел взрывчатку — самодельная бомба была прикреплена между камнями у основания фонтана, чуть выше линии воды. Повозившись с проводами, Дункан перерезал их в указанной все тем же Митосом последовательности. Цифры на таймере погасли, бомба не взорвалась. В это время фонтан как раз включился, и Дункана, и без того намокшего, окатило брызгами. Дункан оглянулся, только сейчас обратив внимание на украшения-скульптуры в виде лошадей. Очень символично, как для триумфального возвращения Всадников. Он засмеялся — от облегчения и от нервов.

Дункан стоял по колено в воде и рассматривал обезвреженную бомбу. К ней действительно крепилась маленькая капсула. Очевидно, это и был вирус, изобретение Кроноса, часть его стратегических запасов. Опоздай Дункан, для людей, гулявших этим вечером на площади, все могло бы закончиться очень плохо.

«Такая мелочь — а сколько горя могла бы принести. Если бы Митос не предупредил меня… Но он же и был с теми, кто сделали эту бомбу. Может, даже лично руку приложил. Чего он все-таки добивается?»

Дункан выбрался из воды и зашагал прочь от фонтана, торопясь убраться подальше, пока не появились полицейские, которых наверняка мог вызвать кто-то из зевак, напуганных его действиями. Капсулу с вирусом Дункан отсоединил и положил в карман плаща, а обезвреженную бомбу спрятал за пазуху, решив в дальнейшем разобраться. Он думал о том, что Митос наверняка уже ушел из церкви, и куда направился, неизвестно — значит, оставалось ждать вестей.

«Или самому начать поиски? В словах Митоса была одна зацепка…»

Эту мысль Дункан не успел додумать. Как только он покинул площадь и направился к набережной, то услышал Зов. Дункан остановился, выжидая. Он достал меч из ножен, а сверток со взрывчаткой затолкал во внутренний карман плаща, чтобы не мешал. Громоздкой таймер пришлось просто бросить на землю.

Вскоре из-за поворота показался какой-то человек массивного телосложения и с большим топором в руках.

«Бессмертный».

Лицо этого человека не было Дункану знакомо. Нападать неизвестный не спешил, он смотрел куда-то мимо Дункана. И вскоре тот понял, почему. Зов повторился, на этот раз с другой стороны. Дункан развернулся, встав боком: так, чтобы можно было наблюдать за обоими противниками. Второго Бессмертного он узнал — видел его фотографию среди файлов Джо. Каспиан, один из Всадников.