Бешеный куш - [18]

— Он нашел что-нибудь?

— Сказал только по телефону, что эту группу в Москве знают. Он вот-вот должен подъехать. — Гущин рассеянно подвигал мышку выключенного компьютера. — Из твоего рассказа я понял, что Комарик и Куманьков вели себя так, будто что-то знали про этих талышей?

— Комарик, хоть и содрал с них деньги, держался с ними очень осторожно. Ну а Куманьков… Мне показалось, он умышленно не обратил на этих талышей никакого внимания. Они, без сомнения, завязаны. Заня тоже наверняка имеет с ними какой-то скрытый контакт.

— Возможно, эти талыши как-то связаны с Тофиком Бакинцем?

— Возможно.

— И тот предупредил о них Заню. А Заня мог сказать о них тем, кому счел нужным. Тем же Комарику и Куманькову.

В прихожей раздались три звонка, два коротких, один длинный. Гущин встал:

— Хрулев. Пойду открою.

Войдя в комнату вместе с Гущиным, капитан округлил глаза:

— Юра, ты ли это? Не встреть я тебя здесь, не узнал бы ни за какие коврижки.

— Не похож?

— Подожди… — Хрулев сделал вид, что вглядывается. — Да нет, отдаленное сходство есть. — Пожав ему руку, сел. — Рад видеть. Как вообще дела?

— Вообще ничего, а у тебя?

— У меня тоже. Ближе к делу. Виктор Александрович, я наконец могу рассказать вам хоть что-то.

— Жду с нетерпением.

— Но сначала — демонстрация экспонатов. — Достав из кармана куртки конверт, Хрулев вытащил из него четыре фотографии. Разложил на столе жестом фокусника, посмотрел на Седова: — Юра, твои?

Седов не сразу, но узнал четверых, подошедших к нему на рынке. Изучив фотографии внимательней, кивнул:

— Да, это та самая четверка.

— Тогда имею честь представить. По очереди, слева направо: Вагиф Саидов по кличке Сулик, Мамед Абдуразаков, кличка Мамо, Зейнулла Алиев, он же Зорик, и вот, последний, Таллят Ибрагимов, кличка Слон. Коммандос, прошли в свое время школу отрядов «СОБР» российского спецназа. Почти сразу после окончания учебного отряда дезертировали, чтобы тут же влиться в состав так называемой «Объединенной армии народов Кавказа». Воевали в Абхазии, начудили там изрядно. Уличены в мародерстве, в Грузии объявлены военными преступниками. Сейчас ушли из политики, став обыкновенной преступной группой. Последнее время постоянно трутся в Москве.

— К какой группировке они примыкают? — спросил Гущин.

— Ни к какой. Но, думаю, как талыши очень даже могут принимать заказы у Тофика Бакинца.

Гущин по очереди просмотрел все четыре фотографии.

— Насколько я знаю, талыши — народность на Кавказе. Да?

— Правильно, Виктор Александрович. Но с одной поправкой: очень маленькая народность на Кавказе, их всего несколько десятков тысяч человек. Живут на крайнем юге Азербайджана, в Талышских горах, в основном в трех районах: Астарском, Лерикском и Ярдымлинском. Я там работал некоторое время, кое-что знаю. К сегодняшнему дню почти половина талышей записана в документы азербайджанцами, поскольку азербайджанцы усиленно подвергали их искусственной ассимиляции. Вообще с азербайджанцами у талышей очень сложные отношения.

— Не скажи ты мне… — Гущин взял одну из фотографий. — Не скажи ты мне, что это талыши, я бы подумал, это азербайджанцы.

— Внешне у них много общего с азербайджанцами, но это два разных народа. И, главное, два разных языка.

Собрав фотографии в одну стопку, Гущин сказал:

— Ладно, добры молодцы, давайте думать.

— Давайте, — согласился Хрулев.

— Если бы вы были Тофиком Бакинцем и вам нужно было бы бесследно убрать Балмакова — подрядили бы вы этих ребят?

Некоторое время оба сидели молча. Наконец Хрулев сказал:

— Я бы точно подрядил.

— А ты, Юра?

Заметив, что Седов молчит, Хрулев сказал:

— Плечо небось болит?

— Плечо прошло, мякоть заживает быстро. Но ребята в самом деле лихие. Я еле выкрутился. Кстати, ты быстро вычислил эту четверку.

— Старался.

— Компьютер?

— Компьютер был тоже, но в основном я вычислил их через свои ресторанные знакомства. Стал спрашивать о четырех талышах, выяснил, что неких четырех талышей часто видели в «Баку» и «Ленкорани». Принялся наводить справки, один знакомый халдей обмолвился, дескать, он слышал, что да, есть такие, и он знает, что они якобы прошли подготовку в спецназе ФСБ. Я запросил файлы из военкоматов. Остальное, ты прав, была уже чисто компьютерная работа.

— Возможно, я бы их и подрядил, — сказал Седов. — На всякий случай запиши номера двух трейлеров. Очень может быть, что это те самые трейлеры, которые в день исчезновения Балмакова почти сразу же уехали с рынка. Один из этих трейлеров охранники называют «талышским», и он связан с этой четверкой.

— Диктуй. — Хрулев записал номера в блокнот. — Все, заметано. Буду выяснять.

Гущин отодвинул снимки.

— Вот что, Женя, я вроде тебя оторвал от дела?

— Намек понял. — Хрулев встал. — Я могу снова возвращаться к делу?

— Да. Спасибо, что быстро приехал.

— Я всегда быстро приезжаю. Всем общий привет.

— Счастливо, — сказал Седов.

Дождавшись, пока за Хрулевым захлопнется дверь, Гущин сказал:

— Подожди. У меня чай заваренный на кухне, под матрешкой. Принесу тебе и себе. Выпьешь?

— От чая я никогда не отказываюсь, вы знаете.

Гущин ушел на кухню и вскоре вернулся с двумя стаканами чая. Поставил один стакан перед Седовым, мягко положил ладонь на его руку: