Беседы у Клавы - [2]

Вожатая "Чайки" Люба по ходу пьесы выходит на улицу с одним юношей, а возвращается - с другим. Первый тип анекдота сочетается здесь с четвертым.

Сама Люба, студентка сельхозакадемии, растерявшись от выпавшего на ее долю успеха, говорит с потенциальными любовниками об искусственном осеменении коров (второй тип).

Штейнбах клеит кузину, рассказывая местные небылицы о туристе из центра отдыха, который пошел на пляж купаться, "в полдень нырнул, а в пятницу вынырнул" (четвертый тип), или историю о том, как несколько лет назад старший вожатый "Чайки" включил в радиорубке неисправный усилитель, и какого цвета был пепел от сгоревшего вожатого. В последнем действии оба погибших героя тоже получат слово, вероятно, от вящего человеколюбия автора.

- Примечательная особенность пьесы, - сказал Labuh, - в список ее действующих лиц введен чисто анекдотический персонаж, заменивший для своего времени бессмертный образ Ивана-дурака из русских сказок. Когда в первом действии кузен представляет сестре именинника, кузина в восторге бьет в ладоши и кричит, что впервые в жизни наконец-то видит живого Вовочку Живой человек становится героем анекдота - неожиданность второго типа. Сказочный Иван-дурак, скорее всего, был менее зациклен, чем братья, царь или ивановы враги, а в финале получал за это вознаграждение, то есть достигал соответствия своих внутренних качеств внешнему статусу. Вовочка из анекдотов также лишен комплексов, которые довлеют над окружающими, и этим страшно для них неудобен, особенно для бедных учительниц. Своим поведением он реализует доведенную до абсурда норму. Формально он безупречен и действует в полном соответствии с тем, чему его учили. Он лишен приспособительного конформизма внешнего мира, честен в своих действиях и совершенно не может понять, чем же он терроризирует взрослых и примерных девочек за соседней партой. После него вторыми в рейтинге честности в нашем анекдотическом общежитии идут дистрофики и обитатели дурдомов.

В пьесе "Чайка" этот бич педагогов уже вырос и по-прежнему не испытывает давления со стороны каких-то норм поведения. В любом положении, в любых обстоятельствах он искренне счастлив и уверяет в этом других. Соответственно, отведенную ему роль он отыгрывает до конца, правда, предпочитает странные финалы. Когда раздираемая надвое Люба просит Вовочку увести ее спать, он исполняет это поручение буквально - то есть, укладывает девушку спать, ничего корыстного из создавшейся ситуации не извлекая. Затем он, на глазах ошеломленного Штейнбаха, находит новый предмет приложения сил - и этот объект вполне достоен Вовочкиных усилий.

"Все в реку! Мы устроим дикий пляж!" - кричит кузина, кандидат в мастера спорта по плаванию.

"С ума сошла! В такой-то дикий холод!" - каламбурит Штейбах и сразу теряет все шансы в глазах кузины. Ему остается только пробормотать укоризненную реплику:

"Эх, Вовочка, ведь ты же импотент.

Зачем тебе кузина?.."

Как считает Ник Ник, сам по себе образ импотента, отбивающего хлеб у сексуального гиганта, каким является по мысли Штейнбаха Штейнбах, смешон, особенно если учесть, что автор намекает на какой-то символ в духе шекспировского сонета "Зову я смерть...". И вот, стоя у воды, сбросив одежды, кузина и Вовочка ведут себя прямо противоположно своему поло-ролевому статусу, можно даже сказать, меняются местами.

"О, Вовочка, ты ж белый, як глиста" - восторгается кузина, а тот топочется на мелководье, плещется, как ребенок в ванночке и заливается высоким смехом.

- Найдите хоть одну мужскую черту в этом кавалере! - предложил Dragon. Мы сокрушенно потупились, а Ник Ник развивает мысль дальше, описав сцену, когда кузина в несколько гребков уплывает куда-то вдаль по водной глади и зовет остальных за собой, призывая быть смелыми - словом, присваивает себе авангардные функции мужчины.

- Полная идиллия царит в этом мире двоих купающихся, - сказал Монах.Вдвоем, потому что никого уже не осталось на пляже, они уходят с берега, и кузина укоряет спутника, что нельзя же быть таким тощим и белым. Вовочка радостно захлебывается смехом и кокетливо возражает:

"Не тощий я, а стройный!

Так дяденька Дружинин говорит".

- "Дяденька Дружинин - это начальник лагеря "Солнечный", который страшно уважает и боится своего старшего вожатого, - пояснил Кое-Кто. Как назло в эту минуту за деревьями пьяный кузен начал ругаться с дяденькой Дружининым, живущим в одном доме с Вовочкой, и дяденька Дружинин заорал:

"Вон! Вон отсюда! Пьяные друзья Шатаются в час ночи... Чтобы завтра Ни старшего вожатого, ни вас Здесь духу не было!.."

Демонстрация полного неуважения к отвоеванному с таким трудом статусу старшего вожатого, первый образцово-показательный облом Вовочки - источник комического в этой сцене. А чуть позже на футбольном поле кузен сталкивается с парой юных купальщиков и происходит семейный разговор брата и сестры, прелестный полной глухотой друг к другу собеседников.

И тут Кое-Кто начал шпарить наизусть:

Кузина.

Как вы могли забыть про нас, кузен?

Мы чуть не утонули, милый братец.

Мы замерзаем...

Кузен.

Я ему сказал Все то, что думал...