Беседы с Vеликими - [152]

В этих лесах обитают две очень красивые антилопы – бонго и ситатунга. Когда я взял бонго после двух часов беспрерывного преследования, то в первый раз в жизни не хотел фотографироваться с трофеем; фото ведь требует определенного состояния душевного, радости на лице – вот, достиг вершины, нашел то, что хотел, за чем приехал. На фото видно, насколько тяжело мне достался этот трофей: меня на этом снимке мама не узнала.

В Камеруне есть виды, которые не встречаются в саванной части Африки. Например, лесной слон. Он меньше своего саванного побратима, но охота на него опасней, потому что стреляют обычно с 8—10 метров, – а раньше слона и не увидишь в лесу. Слон тот мне не дает покоя, хотелось бы вернуться. Вообще Африку люблю, хоть раз в год туда стараюсь ездить, это как болезнь. Возвращаешься оттуда и с полгода спокойно живешь, а потом вдруг по ТВ Африка мелькнет – и все, начинает сосать под ложечкой. Мой младший сын, который явно унаследовал охотничий ген, так тоскует по Африке, что она ему ночами снится; теребит меня – когда поедем? А старший сын далек от охоты. Очень люблю традиционную охоту. Стараюсь не пропускать охоту на весеннего гуся. И Никита Михалков, я ему очень благодарен, показал мне охоту с подружейной собакой на луговую птицу – это бекас, дупель. От этой исконно русской охоты я получил колоссальное удовольствие. По весне стараюсь выбраться на глухариную охоту. Беру всегда только одного глухаря, а больше – жалко. Словом, можно называть многие виды охоты.

Рейтинг

Думаю, на пальму лидерства в России может претендовать только один человек: это Павел Гусев по богатству собранной коллекции, по разнообразию видов, по количеству экспедиций – кто с ним может сравниться? Кроме того, он первый в России взял африканскую пятерку. За Гусевым идет, безусловно, Александр Хохлов, охотник и издатель журнала «Сафари». По количеству экспедиций он, может, даже опережает Гусева, но при этом у него меньше отстрелянных видов. Хохлов очень много сделал для развития трофейной охоты в России. Он взял на себя миссию – вести просветительскую работу, объяснять людям, что такое цивилизованная трофейная охота. Эти два человека, Гусев и Хохлов, идут впереди с отрывом от всех остальных, они безусловные лидеры. А дальше идет группа людей, которые отстреляли эту знаменитую большую пятерку (разговоры про семерку – от лукавого, никаких вариантов, кроме пятерки). Я был, кажется, шестой в этом списке. Но сейчас таких уже много. В основном это члены нашего охотничьего клуба «Сафари».

Ружья

– У меня три основных ружья. Первое – «штуцер» 458-го калибра, работы мастера Махача. Он когда-то работал на оружейном заводе в Брно, а теперь индивидуально делает ружья для друзей. «Штуцер» этот недорогой, 2 тысячи долларов, но очень надежный. Второе ружье – «Блайзер», три патрона плюс один. Калибр – 375, минимальный разрешенный и рекомендуемый в Африке на крупного зверя. Практически все африканские экспедиции прошли с этим оружием.

И третье оружие очень красивое, легкое, для горной охоты. Сделано в Ферлахе, Австрия, оружейный мастер – Шеринг. Прямой выстрел – до 300 метров. Тут один патрон, да больше и не надо – горные козлы быстро уходят.

Есть у меня и ружья, которые на охоту я не беру, – коллекционные. Например, «мушкетон» 30-го калибра и капсюльное ружье 18-го калибра; оба – середины XIX века.

Главное в чебуреках – бульон

Игорь Свинаренко – о журналистской кухне, русском языке и своих собеседниках.

Интервью Виталию Абрамову («Российская газета»)

– Игорь, работу журналистов ты оцениваешь как мужскую?

– Конечно. Помню, куда-то я протыривался с толпой журналистов и не пропустил вперед себя даму. Она говорит: «Что ж ты даму-то не пускаешь!» Я ей ответил: «Это в бане ты дама, а здесь – репортер! Со всеми вытекающими».

– Грубовато…

– А что делать? У женщин есть своя древнейшая профессия, а у мужчин – своя древнейшая.

– Передавать новости – древнейшая профессия?

– Ты что, не слышал, что журналистику называют «второй древнейшей»?

– Слышал. Но я хочу понять – почему…

– Я тебе больше скажу. Не исключено, что она вообще – первая древнейшая. Ведь поначалу девушки давали, наверно, бесплатно – тогда же денег не было. А передача новостей была, и эта задача была очень важной, уровня «выживем – не выживем»: «Наш спецкор занял позицию на господствующей высоте и скоро сообщит, нападет враг или нет».

К тому же если мы возьмем самых выдающихся журналистов мира, то они все были мужчинами. Матфей, Марк, Лука, Иоанн… Ни одной женщины. Ребята были чистейшей воды репортеры – освещали важнейшие события, работали в жанре журналистского расследования.

– Давай лучше вспомним кого-нибудь из недавнего времени. Вот, например, Эгон Эрвин Киш. Первая половина XX века.

– Да, отличный пример. Действительно, был такой великий журналист. Немец и коммунист. У меня, кстати, есть его книжка. На обложке портрет – вылитый я. Что мне, не скрою, льстит. Но не это главное.

Однажды Эгон Эрвин Киш прибыл на пароходе в Австралию, чтобы рассказать, как живут австралийские трудящиеся. А ему не дают визу. «Ты, – говорят ему австралийцы, – в страну допущен не будешь. И заметку не напишешь». А он им отвечает: «И в страну вашу проникну, и заметку напишу». После чего спрыгнул с борта корабля на бетонный пирс. Сломал ногу. Его, понятно, в больницу. Так он остался в Австралии и написал оттуда правдивые очерки. Блестящий, конечно, ход. Ну скажи, разве это не пример настоящей мужской работы? Какая женщина спрыгнула бы на бетонку с угрозой для собственных конечностей?