Беседы с Оскаром Уайльдом - [2]

В качестве компромисса я решил действовать иначе, а именно — смешать все ингредиенты, чтобы они имели вкус и запах творчества Оскара Уайльда, но не были бы мгновенно узнаваемы. В некоторых случаях это означало взять цитату, но поменять персонаж, или драматизм сцены, или настроение момента, чтобы максимально приблизить написанные им строки к разговорной речи, сохраняя его стиль. В некоторых случаях я соединял или, наоборот, сокращал цитаты, преобразовывал их или использовал в контексте, к которому они первоначально не имели отношения. Хотя это небольшое оправдание, мы по крайней мере имеем прецедент такой обработки, предпринятой самим Уайльдом. Вскоре после окончания романа «Портрет Дориана Грея» Уайльд начал работать над пьесой «Веер леди Уиндермир» и — не пропадать же добру зря — дал новую жизнь многим эпиграммам, уже использованным в романе, вплетя их в ткань пьесы. Чтобы по возможности избежать неологизмов, не нарушая при этом течения диалога, я проверил лексикон Уайльда, проведя исследование оцифрованных текстов. И обнаружил при этом, не совсем неожиданно, насколько современным был его язык для 1890-х годов.

Я довольно долго колебался, какой принцип выбрать, тематический или биографический, и пришел к выводу, что, раз уж его жизнь и творчество были так неразрывно связаны, будет лучше, если Уайльд поведает нам и о том, и о другом в обычной беседе. Когда он рассказывает о первой половине своей жизни, в которой носил множество масок, мы никогда не можем быть вполне уверены, стоит ли принимать его высказывания за чистую монету, а когда рассуждает о второй ее половине, в которой был лишен всего, даже достоинства, юмор остается его единственной защитой, и мы можем оценить его величайший дар — способность шутить над собственными несчастьями. Как он сам говорил, «боль, в отличие от удовольствия, маску не носит». Помню одну историю, рассказанную мне покойным Шериданом Морли, театральным критиком. Однажды он получил письмо от издателя Джорджа Вайденфельда с просьбой написать биографию Уайльда. Шеридан позвонил ему и спросил, зачем ему это, ведь десять лет назад уже вышла такая книга. «Да, — ответил Вайденфельд, — но это настолько увлекательное чтение, что публике нужно пересказывать ее каждые десять лет». Мне кажется, Оскар Уайльд согласился бы с ним.

Оскар Уайльд (1854–1900) Краткий очерк жизни

Жизнь Оскара Уайльда имеет все признаки фейерверка: сначала возбужденное ожидание, затем эффектное шоу, потом оглушительный взрыв, падение — и тишина. Каким-то необъяснимым образом он предвидел это в своей сказке о замечательной ракете, которая поднялась как бы ниоткуда в снопе искр, взорвалась, упала на землю и потухла, воскликнув: «Я знала, что произведу сенсацию»[1].

Он родился в Дублине, в доме № 21 по улице Уэстленд-роу, 16 октября 1854 года и был крещен под именем Оскар Фингал О’Флаэрти Уиллс Уайльд. В школьные годы его раздражала эта куча имен, в университете он ею гордился, а впоследствии отказался от них, сказав: «Когда становишься знаменитым, сбрасываешь кое-что лишнее, как воздухоплаватель, поднимаясь вверх, сбрасывает ненужный балласт. За исключением двух, я все остальные отправил за борт. А скоро сброшу еще одно, и меня будут знать просто как Уайльда или Оскара». Столетие спустя это явно неправдоподобное утверждение оказалось верным — что в общем-то произошло с большинством его высказываний.

Младший сын Уильяма и Джейн Франчески (или Сперанцы, как она сама любила романтически называть себя[2]) рос в обстановке, которую мы сейчас назвали бы комфортной и приятной жизнью верхнего слоя среднего класса. Вскоре после рождения Оскара семья переехала на Меррион-сквер в большой дом георгианского стиля, в котором Уильям Уайльд принимал пациентов как один из самых известных хирургов-офтальмологов. Кроме того, он был также признанным авторитетом в области фольклора, естественной истории, этнологии и топографии Ирландии, писал о творчестве Джонатана Свифта и был посвящен в рыцари в 1864 году за деятельное участие в переписях населения Ирландии с 1841 года. Можно сказать, что он был настоящим энциклопедистом Викторианской эпохи. Мать Оскара была активной ирландской националисткой, писала пламенные стихи в газету «Нейшн» (Nation) во время голода в Ирландии и едва избежала тюремного заключения. Она была одаренным лингвистом (переводила с французского и немецкого), разделяла любовь своего мужа ко всему ирландскому и была хозяйкой одного из самых интересных литературных салонов в Дублине. Таким было окружение Оскара Уайльда. Ребенок был буквально вскормлен литературой.

Его ранние годы в Ирландии были отмечены двумя событиями — скандалом и трагедией. В 1864 году его родители оказались замешаны в публичном деле о клевете по поводу противоправного сексуального поведения, возбужденном одной из бывших пациенток сэра Уильяма. А в 1867 году умерла от менингита Изола, младшая сестра Оскара, к которой он был глубоко привязан. Если же говорить о радостных моментах, то он получал большинство наград как в школе, так и в университете за познания в области древних языков и классической литературы. Учась сначала в Тринити-колледже в Дублине, а затем в оксфордском колледже Магдалины, он проводил время как любой современный студент. В Оксфорде Оскар получил награду за лучшую работу года, после чего уехал в Лондон, готовый, как он говорил, поджечь весь мир. Еще в Оксфорде он подружился с Джоном Рёскиным и Уолтером Пейтером и открыто присоединился к новому эпатажному «Эстетическому движению в искусстве и поэзии». Это было скорее позой, призванной привлечь к себе внимание, поскольку к тому времени он напечатал всего несколько стихотворений и обозрение новой галереи Гросвенор, но эта поза помогала ему продолжать свою кампанию саморекламы. В Лондоне он сразу написал свою первую пьесу «Вера», мелодраму о русских анархистах (1880), но ее не удалось поставить, отчасти по политическим причинам. На следующий год он выпустил том стихотворений скромным тиражом в 750 экземпляров, искусственно разделив его на первое, второе и третье издания, чтобы создать видимость большого успеха. Том был раскуплен, но вызвал неоднозначную реакцию у критиков, и, кроме того, самолюбие Уайльда было уязвлено тем, что Оксфордская библиотека сначала запросила экземпляр, а затем вернула его как ненужный.