Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации - [10]

Шрифт
Интервал

Медленно, в некоторой апатии он покачал головой, потом подтянул согревающую повязку на правом бедре, отхлебнул воды из небольшого стаканчика, стоявшего перед нами на столе, и ответил, что его не слишком-то интересуют такие перспективы.

«Нет, – сказал он в своей характерной пессимистически-трезвой манере, со своим британским акцентом, сквозь который смутно проступают столетия китайской культурной речи, – что тут ни делай, это будет актуально только для тех, кто интересуется международными отношениями и положением в Восточной Азии. Средний американец, если он сам не побывал в Сингапуре, знает о нем всего лишь то, что он находится где-то чертовски далеко. А попав случайно в Сингапур, они удивляются, что у нас все совсем не так, как они ожидали».

Заметив жест престарелого вождя, санитар-реаниматор кидается к нему со свежей грелкой. ЛКЮ затягивает ее таким яростным жестом, будто боль в ноге может затихнуть, только если ее придушить тугой повязкой.

Гляжу на него с пониманием: «Вы правы, крушение нового Сингапура приведет в смятение всех вокруг. Соседи в страхе вернутся к старым стереотипам».

Он кивает: «Они ведь не знают даже, где Сингапур расположен, им это неинтересно. Всех занимает только судьба Майкла Фэя (печально знаменитого юного смутьяна-граффитчика, который в 1992 году разрисовывал в Сингапуре стены аэрозольной краской и был за это, согласно приговору, нещадно бит в полиции палками), их интересует вопрос порки, жевательной резинки… В их глазах Сингапур выглядит странным местом».

Да, в течение долгого времени, когда Запад наводил свои бинокли на этот далекий остров, в поле зрения попадал только вопрос запрета на жевательную резинку (кстати, сейчас этот запрет по большей части практически снят). Из этой жвачки репортеры раздули целый символ, олицетворяющий специфические сингапурские порядки, обычаи полицейского государства, в котором регламентируется каждый шаг его граждан. Приезжая сюда в качестве журналиста-международника, я тоже был вынужден год за годом пережевывать навязшую на зубах «проблему жевательной резинки», однако со временем стал понимать сингапурские власти, которые в этой манере лепить куда ни попадя катышки жеваного чуингама видят откровенное покушение на официальную установку во всем стремиться к совершенству. Это трактовалось как протест против официальной утопии, как попытка замарать достигнутое. В глазах ЛКЮ и его команды эта повсеместно распространенная поганая привычка стала наглядным символом сопротивления прогрессу, и в данном случае дорога к утопии была несколько спрямлена простым и категорическим запретом на жевательную резинку.

“Сдается мне, читающая публика в западном мире совсем не понимает, что сейчас, двигаясь к концу жизни, я совершенно не озабочен тем, что они там обо мне думают. Меня заботит, что думают обо мне те люди, которыми я руководил всю мою жизнь”

Кстати, западные СМИ тоже ведь со временем устали болтать об этой чепухе с жевательной резинкой, хотя эти давние впечатления все равно намертво впечатались в новый, несравненно более светлый образ Сингапура.

Продолжая возиться со свежей грелкой, Ли оборачивается ко мне, а потом снова наклоняется к правой ноге: «Я бы не сказал, что история Сингапура закончена. Даже пресса уже перестала мутузить эту дохлую собаку. Всем же видно, что сейчас Сингапур совсем другой. Он уже давно настроен не так ханжески. У нас есть где повеселиться».

Он постепенно оживает, то оглядываясь в прошлое, то заглядывая в будущее: «Мы уже успели покрыться кое-каким глянцем, напитаться злачной атмосферой. Что касается высокой культуры, то у нас уже много музеев и картинных галерей. На дискотеках повсюду рэп и что там им еще нужно, вдоль реки все пьют пиво и вино. Бурно развивается туристический бизнес – это же часть мировой культуры».

Главным туристическим местом считается портовый район Clarke Quay (набережная Кларк), раскинувшийся неподалеку от сингапурского делового центра. Трудно, конечно, без улыбки представить себе ЛКЮ после полуночи за стойкой бара глядящим на уличную суету и прихлебывающим пиво.

Я отваживаюсь еще на одну, последнюю попытку. Пытаюсь объяснить, что в своей книге я хотел бы достучаться до людей, которые не имеют представления о свершившихся переменах, о том, кто же на самом деле ЛКЮ. Вот завершение моего монолога: «Я хочу рассказать о том ЛКЮ, который скрыт за внешним обликом. У меня нет цели повествовать сингапурцам о вашем величии, я не обращаюсь с этим ни к малайцам, ни к кому-нибудь другому из данного региона».

Ли мучительно закашлялся (а он ведь никогда не курил) и попытался меня перебить, но я решительно довожу свою мысль до конца словами: «Если книга получится такой, как я хочу, она поможет американцам, которые искренне хотят понять ваши цели. Смотрите – народ в Сингапуре не сомневается в ваших заслугах, но…»

Он прерывает мои рассуждения протестующим жестом. Вернувшись к моей ремарке о том, что сингапурцы его хорошо знают, он сбивает меня с ног такими словами: «Это они только думают, что поняли меня, но им знаком лишь мой внешний, публичный образ».


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).