Беседы о науке - [27]
В самые горячие постреволюционные годы молодой Александр Чижевский добивается в МГУ докторского звания с рефератом на вполне, на первый взгляд, безобидную тему – «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса». Смысл оного был до чрезвычайности короток: история земли большей частью творится на солнце. А именно – пятнами оного и протуберанцами, что с периодичностью примерно в 11 лет дают о себе знать не только в иллюминаторах наведенных на них с земли телескопов, но и в мозгах возбуждённых сим космическим явлением малоуравновешенных граждан. Особенно – вождей. Те, очевидно, под действием излишнего солнечного возмущения не всегда адекватно и излишне эмоционально начинают воспринимать окружающую реальность и запускают с помощью столь же возбуждённых солнечными брызгами народных масс радикальные переделки истории: революции, войны, расколы, разгромы, победы и проч. А с ними, как обнаружил Чижевский – эпидемии, цунами, вулканы и т.д.
И вновь и вновь взошли на Солнце пятна,
И омрачились трезвые умы,
И пал престол, и были неотвратны
Голодный мор и ужасы чумы.
И вал морской вскипел от колебаний,
И норд сверкал, и двигались смерчи,
И родились на ниве состязаний
Фанатики, герои, палачи.
И жизни лик подёрнулся гримасой;
Метался компас, буйствовал народ,
А над Землёй и над людскою массой
Свершало Солнце свой законный ход.
О ты, узревший солнечные пятна
С великолепной дерзостью своей,
Не ведал ты, как будут мне понятны
И близки твои скорби, Галилей!
1921
Чижевский проштудировал две тысячи лет ближайшей истории и нашёл неплохое совпадение пиков солнечной активности с пиками неуравновешенности и особой возбудимости масс. Скажем, пики эти пришлись на 1905 и 1917 годы, на 1939-ый. Сегодня они экстраполируются на начало 90-х в России, и начало 2000-х там же. На «крымнаш» 2014-го. И, увы – на два ближайших года, когда питать особых надежд на усмирение горячих голов и остывание орудийных затворов никак не приходится.
«В период максимальной возбудимости, – утверждал Чижевский, – иногда бывает достаточно малейшего повода, чтобы массы воспламенились, подняли восстание или двинулись на войну. То, что в период минимума вызывает обычно спокойное обсуждение, в рассматриваемое время возбуждает массы и влечет восстание, войны, кровавые эпизоды. Массы жаждут движения, войска сдерживаются с трудом… Словом возбуждение возрастает необычайно и человеческий организм как бы требует разряда. Это объясняется тем, что совокупность указанных причин вызывает резкое изменение нервно-психического тонуса масс, повышая их нервно-психическую реакцию на внешние раздражения».
Понятно, «солнцепоклонство» Чижевского не укладывалось в рамки марскистско-ленинского учения об историческом процессе. И не только – в него, но и в более классические естественно-научные дисциплины, в кои экстраординарный калужский космист настойчиво привносил довольно экзотические методы облучения атмосферными ионами всего, что ни попадалось под руку. Даже была попытка облучить строймощности циклопического дома советов, что в тридцатые годы вознамерились было возводить на месте взорванного Храма Христа Спасителя.
Официальная советская наука не особо церемонилась с рисковым исследователем, о чём не преминули заявлять и академик О.Ю.Шмидт, и академик А.Ф.Иоффе. Последний без лишних церемоний как-то выпалил: «В общественном отношении проф. Чижевский является фигурой, позорящей среду советских учёных. Беззастенчивая самореклама, безграмотность и научная недобросовестность, присвоение чужих достижений, хлестаковщина – вот черты, определяющие карьеру проф. Чижевского. Бессмысленная и идеологически вредная «теория» о том, что революции, эпидемии людей и животных, народные движения определяются солнечными пятнами, создали проф. Чижевскому незавидную известность в реакционных кругах…»
Хранители наследия Чижевского, в том числе и близкой ему Калуге, самоотверженно (правда, не всегда без склок друг с другом и с окружающими за это самое наследие) продолжают отстаивать точку зрения о величии этого человека, его учений, трудов в том числе – социального толка. Особенно – о влиянии солнечной активности на исторический процесс. И современный нам процесс – тоже. Обогащая научный (или околонаучный?) багаж бурлящей отечественной политологии выкладками на тему «влияния солнечной активности на агрессивность американского империализма» и аналогичные им по духу. Что, впрочем, не даёт повода окончательно распрощаться а наследием весьма спорного, но крайне зоркого и занимательного русского мыслителя…
Философ Мартин Хайдеггер
Век назад человек получил неутешительный ответ на главный вопрос философии. Звучит он просто: «Что есть бытие?» «Очевидность» ответа на него оказалась роковой. Человечество мало продвинулось в постижении сути бытия за последние пару тысяч лет. Причина, как посчитал в начале XX века профессор Марбургского университета Мартин Хайдеггер, – обманчивая «самопонятность» термина. Настолько, как трактовали целые плеяды философских школ, банального, что утруждаться его научным препарированием многие века считалось необязательным. И даже гигантские интеллектуальные вспышки масштабов Аристотели и Канта не вырвали у бытия ответа на безостановочно мучающую человечество загадку: что же, в конце концов, ты есть такое, бытие?
Штрихи к портретам известных и малоизвестных писателей: Александра Радищева, Гавриила Державина, Александры Смирновой-Россет, Николая Гоголя, Максима Горького, Важи Пшавела, Константина Паустовского, Александра Чехова, Андрея Платонова, Владимира Кобликова, Николая Островского, Евгения Винокурова, Сергея Сергеева-Ценского, Ильи Сельвинского, Николая Панченко, Евгения Евтушенко, Петра Вайля, Александра Мызникова, Валентина Берестова, Николая Любимова, Михаила Исаковского, Илья Эренбурга, Николая Бессонова и др.
Стоит ли нам манипулировать геномом нерожденных и менять генофонд homo sapiens, который нельзя будет перезапустить так, чтобы он развивался в обратную сторону? Готовы ли мы, как вид, взять на себя ответственность за собственную эволюцию и целенаправленно редактировать наши геномы? Как только мы полностью поймем генетические факторы, которые определяют здоровье и работоспособность человека, мы сможем выбрать или, возможно, даже спроектировать эмбрионов с генетическим составом, отличным от такового у их родителей.
Искусственный интеллект (ИИ) быстро переходит из области научной фантастики в повседневную жизнь. Современные устройства распознают человеческую речь, способны отвечать на вопросы и выполнять машинный перевод. В самых разных областях, от управления беспилотным автомобилем до диагностирования рака, применяются алгоритмы распознавания объектов на базе ИИ, возможности которых превосходят человеческие. Крупные медиакомпании используют роботизированную журналистику, создающую из собранных данных статьи, подобные авторским.
Настоящий сборник является первым научным изданием сказок Перро на русском языке, предназначенным для взрослых читателей: до сих пор эти сказки издавались только в качестве детских книжек. В сборник включены не только все сказки Перро, прозаические и стихотворные, но также и некоторые наиболее известные сказки его продолжателей и последователей (д’Онуа, Леритье-де-Впллодон, Лепренс де-Бомон) как образцы французской сказочной литературы XVII–XVIII веков; во французских изданиях эти сказки нередко объединяются со сказками самого Перро. Перевод под редакцией М. Петровского. Вступительная статья и комментарии Н. П. Андреева. Иллюстрации Александра Дмитриевича Силина..
«Все сознают, что нормальная и полезная еда есть еда с аппетитом, всякая другая еда, еда по приказу, по расчету признается уже в большей или меньшей степени злом», — писал академик И. П. Павлов. Перед вами необычная книга. Главная ее особенность состоит в том, что желудок, его заболевания, а также их профилактика и лечение рассматриваются в «контексте» всего организма, в тесной связи с образом жизни и мыслями человека. Автор обращает внимание читателей на множество «мелочей», которым мы обычно не придаем никакого значения, не замечаем их влияния на состояние желудочно-кишечного тракта и здоровье в целом. Книга — не сухое повествование о болезнях, а увлекательное путешествие в мир под названием «человеческий организм». Для широкого круга читателей.
Это уникальное устройство перевернуло наши представления об античном мире. Однако история Антикитерского механизма, названного так в честь греческого острова Антикитера, у берегов которого со дна моря были подняты его обломки, полна темных пятен. Многие десятилетия он хранился в Национальном археологическом музее Греции, не привлекая к себе особого внимания.В научном мире о его существовании знали, но даже ученые не могли поверить, что это не мистификация, и поразительный механизм, использовавшийся для расчета движения небесных тел, действительно дошел до нас из глубины веков.
Пособие призвано развить в школьниках, студентах и начинающих журналистах умение создавать красивые, яркие и точные образы, оставаясь в рамках существующего русского языка, не вульгаризируя его англицизмами, жаргонными словами и разговорной речью низкого уровня. Задача, поставленная автором, довольно амбициозна: не только научить правильной письменной речи, но пробудить вдохновение к созданию таких текстов и дальнейшему совершенствованию. Адресована студентам факультетов журналистики и филологических факультетов, а также тем, кто стремится грамотно и образно излагать свои мысли на бумаге.